М. Шагал. «Интерьер с цветами», 1918, Музей-квартира И. И. Бродского, Санкт-Петербург
Важное место в творчестве Шагала занимали графические работы. Начиная работу над иллюстрациями к Библии, в 1931 году художник отправился на Ближний Восток, чтобы своими глазами увидеть места, связанные с библейскими легендами. Он посетил Тель-Авив, Сирию, Палестину, Египет. С приходом к власти в Германии нацистов в живописи Шагала появляются мотивы, навеянные размышлениями о судьбе еврейской нации («Одиночество», 1933, Музей, Тель-Авив; «Белое распятие», 1938, Художественный музей, Чикаго).
Трагическое мироощущение мастера, связанное с событиями Второй мировой войны, пронизывает картины американского периода («Искушение», 1943, частное собрание).
В 1948 году художник оставил США, где он жил с 1941 года, и вернулся во Францию. Но мрачные настроения по-прежнему наполняют его композиции, хотя порой в них появляются и лирические ноты. Таковы полотна «Мосты Сены» (1954, Кунстхауз, Гамбург), «Марсово поле» (1954–1955, Музей Фолькванг, Эссен) из цикла, посвященного Парижу. Художник показывает столицу, окутанную нежно-голубым свечением, с парящими над ней ангелами.
В 1952 и 1954 годах Шагал побывал в Греции. Впечатления от этих путешествий вылились в произведения с мифологическими мотивами («Падение Икара», 1975, Национальный музей современного искусства, Нью-Йорк; «Миф об Орфее», 1977, частное собрание). Шагал является автором целого ряда монументальных работ (росписи в фойе франкфуртского театра, 1959, в «Метрополитен-Опера», 1964, в Реймсском соборе, 1974 и др).
Помимо живописи, Шагал увлекался керамикой, занимался сценографией и литературным творчеством.
Сальвадор Дали
(1904–1989)
Один из самых крупных представителей сюрреализма Сальвадор Дали, помимо огромного количества живописных произведений, оставил после себя множество работ в области графики, скульптуры, прикладного искусства. Он был причастен к миру театра и кино. Хорошо известны его литературные, автобиографические и теоретические сочинения.
Испанский художник Сальвадор Дали родился в городке Фигерасе (Каталония) в семье нотариуса. Отец Сальвадора имел большую библиотеку, где было множество книг по искусству. Из них мальчик и черпал свои первые знания. Он очень рано проявил способности к рисованию. Но уже тогда его рисунки, а также методы их создания шокировали зрителей. Сам Дали вспоминал в своей автобиографической книге, что в двенадцатилетнем возрасте он нарисовал на двери дома натюрморт с вишнями. Ягоды выглядели такими реальными, что хотелось протянуть руку и взять их. Когда кто-то заметил, что у вишен должны быть хвостики, Дали, евший настоящие вишни, начал вдавливать черенки в картину. В щелях старой двери жили древоточцы. Сальвадор доставал насекомых из древесины и заменял их плодовыми червями.
Очень реалистично и точно переданы овощи и фрукты в «Натюрморте» (Центр искусств королевы Софии, Мадрид), мастерски исполненном четырнадцатилетним Сальвадором в 1918 году.
С. Дали. «Натюрморт», 1918, Центр искусств королевы Софии, Мадрид
Образование живописца Дали получил в Мадридской академии художеств. Значительное влияние на формирование его творческого метода оказало метафизическое искусство Джорджо Де Кирико и сочинение З. Фрейда. В ранних произведениях художника отразился интерес к различным направлениям в искусстве. В духе фовизма исполнено полотно «Ярмарка в день Святого Креста Господня» (1921, Музей Дали, Фигерас). Увлечение дивизионизмом ощущается в картине «Купальщицы в Эс Льяне» (1923, частная коллекция). Приемы метафизической живописи нашли отражение в таком произведении, как «Натюрморт (Бутылка рома с сифоном)» (1924, Фонд Федерико Гарсиа Лорки, Мадрид), где груши, ничуть не похожие на настоящие плоды, и непонятные конструкции разных размеров очерчены резкими контурами. Это полотно восходит к творчеству Карло Карра и Джорджо Моранди. Вероятно, молодой художник прекрасно знал и метафизическое искусство Джорджо Де Кирико. Позднее, в 1928 году, Дали писал: «Пора свести счеты со стерилизованной геометрией, холодной геометрией сухих инкрустаций и плоских объемов в духе Джорджо Моранди, со всеми его натюрмортами, из которых выкачан воздух во славу постоянства памяти».
Художник переходил от одного направления к другому в поисках собственного стиля. Продолжая экспериментировать, он написал «Пуристический натюрморт» (1924, Музей Дали, Фигерас), в котором отразилось влияние Озанфана и Ле Корбюзье – представителей пуризма (нового направления посткубизма). У этих мастеров Дали взял такой изобразительный прием, как преломление предметов, словно стремящихся друг к другу.
С. Дали. «Натюрморт (Бутылка рома с сифоном)», 1924, Фонд Федерико Гарсиа Лорки, Мадрид
С. Дали. «Пуристический натюрморт», 1924, Музей Дали, Фигерас
Спустя два года появился совершенно непохожий на прежние натюрморт «Корзинка с хлебом» (1926, Музей Дали, Сент-Питерсберг, Флорида, США). В этой удивительно красивой картине уже заметно стремление к новому – сюрреализму. Постепенно черствеющий нарезанный хлеб, как будто внезапно появившийся из окружающего мрака в корзине на смятой салфетке, застыл, как стекло, в лучах яркого света. Еще мгновение, и он превратится в драгоценный камень. Вероятно, это полотно много значило для самого художника, который по прошествии пятидесяти лет писал: «Хлеб по природе своей гетерогенен, ему ведь приходится терпеть и литургическое надувательство со стороны корзины, и конвульсивный анархизм драпировки». В 1945 году Дали вновь возвратился к прежней теме, написав еще одну «Корзинку с хлебом» (Музей Дали, Фигерас). На том же самом черном фоне, но уже без драпировки, на краю гладкого стола словно монумент застыла плетеная из тонких прутьев корзинка с хлебом, кажущимся еще более совершенным, чем прежде.
В 1926 году был создан и «Натюрморт с двумя лимонами» (частное собрание), простой и лаконичный по композиции, но в то же время не менее значительный, чем «Корзинка с хлебом», и даже монументальный.
Странное пугающее ощущение вызывают уходящие вдаль стены и фигура с очертаниями человеческого лица на картине «Натюрморт (Приглашение ко сну)» (1926, собрание Мары и Джузеппе Альбаретто, Турин). Это полотно было навеяно публичным представлением испанским поэтом Федерико Гарсиа Лоркой сцены своей смерти.
