Забытый Гроте
Вопрос о создании «позиционного» танка (так в документах того времени назывался тяжелый танк), пригодного для вооружения Красной Армии, поднимался в 1920-е годы несколько раз. При этом было разработано несколько эскизных проектов, которые, впрочем, оказались нежизнеспособными. В это время СССР не имел ни средств, ни возможностей для создания столь сложной и дорогой боевой машины.
Ситуация начала меняться коренным образом к началу 1930-х годов – в стране шла индустриализация, активно строились заводы и фабрики, готовились кадры. Все это позволило руководству страны и Красной Армии вернуться к проблемам танкостроения, которые не могли быть решены ранее.
Так, 11 апреля 1929 года на расширенном заседании Совета Народных Комиссаров СССР вновь обсуждался вопрос о разработке «позиционного» (тяжелого) танка. При этом «позиционность» вовсе не означала предназначение танка для какой-то оборонительной доктрины. Напротив, он виделся как бронированный кулак для «скорейшего взламывания оборонительных позиций врага», для чего его планировали оснастить более чем мощной для своего времени артиллерией. Планировалось, что тяжелый танк при массе в 40 т будет вооружен «одной 76-мм дивизионной пушкой или легкой 122-мм гаубицей, одной-тре-мя 37-мм пушками большой мощности и четырьмя-пятью пулеметами». Компоновка танка виделась аналогичной среднему танку Т-12, или же «французскому тяжелому танку прорыва» (видимо, имелась в виду компоновка двухбашенного 2С).
Вид спереди на ТГ. Лето 1931 года. Хорошо видна конструкция гусениц.
17—18 июля 1929 года состоялось заседание Революционно-Военного Совета СССР, которое вошло в историю, как «танковое» – именно на нем была принята «Система танко-тракторного и авто-броневооружения РККА», четко расписавшая, какие боевые машины необходимы для вооружения Красной Армии. Согласно «системе» предполагалось создать и принять на вооружение танкетку, малый и средний танки, а также самоходные установки и бронированные транспортеры пехоты и боеприпасов. Но в отношении «позиционного» танка, полной ясности у руководства РККА еще не было. В результате заседание приняло решение в отношении него ограничиться пока только теоретической проработкой вопроса, предложив мобилизационно-плановому управлению Высшего совета народного хозяйства СССР (ВСНХ) к 1 октября 1930 года представить эскизный проект, после чего решить вопрос о включении танка в систему вооружения.
Танк Гроте на испытаниях в ходе проведения стрельб из орудий. Лето 1931 года.
37-мм пушка в башне на максимальном угле возвышения.
Однако эти проектам не суждено было сбыться, так как поручить столь ответственную работу тогда было просто некому. Единственные на тот момент в СССР конструкторские коллективы, способные выполнить такой проект и имевшие опыт проектирования танков – группы В. Заславского и С. Гинзбурга – были заняты на проектировании Т-19 и модернизацией Т-12 – Т-24. По предложению начальника Управления механизации и моторизации РККА (УММ РККА) И. Халепского, завизированному С. Орджоникидзе, принимается решение об использовании зарубежного опыта. В частности, для приглашения в Советский Союз рассматривались следующие кандидатуры иностранных инженеров: Нойман, Штраусслер и Гроте. Выбор в пользу последнего был сделан лично наркомом по поенным и морским делам СССР К. Ворошиловым по причине того, что один из инженеров бюро Эдварда Гроте (Edward Grote) был членом компартии Германии, а сам Гроте сочувствовал СССР.
«Бюро Гротто», как в переписке с К. Ворошиловым его называл И. Халепский, прибыло в СССР в полном составе в марте 1930 года и сразу подключилось к работам над новым танком. 5 апреля начальник технического отдела Экономического Управления (ТО ЭКУ) ОГПУ тов. Уюк лично выдал Эдварду Гроте совершенно секретное задание на «проектирование позиционного танка с компоновкой по типу Т-1-2 или французского танка прорыва» со следующими характеристиками:
«Погрузочный вес 18–20 (не свыше 30) т;
макс. скорость 32–40 клм/час;
вооружение 1 76,2 мм пушка с баллистикой обр. 1902 г.; 1 37-мм танковая пушка нового типа; 5 пулеметов, из коих 2 тяжелых;
толщина брони не меньше 20 мм».
Вид сверху на танк Гроте. Лето 1931 года.
Хорошо видна форма рубки и открытые люки корпуса.
Танк ТГ преодолевает препятствие во время испытаний. Лето 1931 года.
Для сопровождения проектирования и постройки опытного танка на ленинградском заводе «Большевик» было сформировано конструкторское бюро АВО-5, куда по настоянию С. Орджоникидзе были включены молодые советские специалисты Н. Барыков, JL Троянов и другие, впоследствии ставшие видными разработчиками отечественной бронетанковой техники. Техническую экспертизу проекта осуществляли конструктор завода «Большевик» С. Гинзбург при участии профессора В. Заславского.
22 апреля 1930 года состоялось рассмотрение нескольких эскизных проектов нового танка. В результате выбор был сделан в пользу варианта с усиленным основным вооружением за счет использования длинноствольного 76,2-мм орудия с полуавтоматическим затвором (последнее было разработано конструктором П. Сячентовым на основе зенитной пушки образца 1914 года). В тот же день макетная группа под руководством А. Александрова продемонстрировала К. Ворошилову деревянную модель нового танка в масштабе 1:10.
Изготовление танка, получившего индекс ТГ (иногда встречается также индекс ТГ-1) велось в глубокой тайне.
Заправка ТГ горючим в ходе испытаний. Лето 1931 год.
И. Халепский был просто очарован танком и использовал всяческую возможность, чтобы лично ознакомиться с ходом его изготовления, о чем регулярно сообщал К. Ворошилову Вот выдержки из одного из таких сообщений: «Средний танк конструктора Гротто.
Кузов танка – однобашенный с обстрелом 360 град. В башне – 37-мм пушка с нач. скоростью снаряда 707 м/с. В низу башни – место для установки 76-мм пушки (А-19), переделанной из зенитной обр. 1915 г., по бортам – по 2 пулемета и сзади – один.
