Однако вскоре у командования фронта возникли опасения о смене немецкими войсками направления удара в южном направлении, и это побудило штаб ЮЗФ отдать приказ о выводе механизированных корпусов из боя и сосредоточении их за линией обороны стрелковых корпусов.
На основании приказа Юго-Западного фронта 15-й мехкорпус 27 июня начал отводить свои дивизии на рубеж Золочовских высот — за линию 37-го стрелкового корпуса. Такой же приказ получил и 8-й механизированный корпус. Однако одобрения Москвы на отвод корпусов штаб Юго-Западного фронта не получил, и корпуса были возвращены в бой.
Прибывший около 10 часов на командный пункт командира 15-го механизированного корпуса в лес у Каштеляны начальник управления политпропаганды фронта бригадный комиссар Михайлов по поручению Военного совета фронта передал вновь приказ о наступлении корпуса в направлении Берестечко. В 12 часов отход частей корпуса командиром корпуса полковником Ермолаевым был приостановлен, и 37-я танковая дивизия была возвращена на рубеж реки Радоставка на участке Монастырек, Шишковице. В 10-й танковой дивизии в тяжелое положение попал моторизованный полк, который оторвался от противника и отошел на 6–8 км, а затем вынужден был с боем опять занимать оставленный рубеж.
Утром 28 июня, в 9:45, в корпусе был получен боевой приказ № 018 командующего фронтом. В нем 15-му мехкорпусу предписывалось продолжить выполнение поставленной задачи, к исходу дня выйти в район Берестечко, быть в готовности отразить возможные атаки механизированных соединении противника с запада и северо-запада и оказать содействие 8-му механизированному корпусу в разгроме прорвавшихся за реку Иква групп противника. Дивизии продолжили выполнение задач, поставленных командиром корпуса еще 27 июня своим приказом № 007.
10-я танковая дивизия, наступая в общем направлении Лашкув, Завидче, Смажув, Берестечко, в течение дня вела бои в районе урочища Воля Адамовска за овладение Лопатином. Перейти гать между Воля Адамовска и Северувка части дивизии не смогли и были окружены противником. Находящийся в это время вместе с 19-м танковым полком командир 15-го механизированного корпуса полковник Ермолаев, видя всю обстановку и невозможность частям 10-й танковой дивизии переправиться через реку Острувка по одной гати, находящейся под обстрелом тяжелой артиллерии противника силой до дивизиона, а также множества противотанковых орудии из района Лопатина и Охладува, выслал в 8-ю танковую дивизию делегата связи (своего адъютанта) для передачи устного приказа дивизии на форсирование реки Острувка в районе Гута Шкляна и поддержки 10-й танковой дивизии с запада ударом на Лопатин. Этим же приказом командир корпуса установил сигналы взаимодействия дивизий в овладении Лопатином.
37-я танковая дивизия в это время пыталась форсировать реку Острувка. В 21 час пехота противника с противотанковыми орудиями «просочилась» с направления Оплуцко и Колесники в леса в районе урочища Воля Адамовска, где и завязался лесной бой танков с пехотой. Наступала ночь. Все попытки 10-й танковой дивизии переправиться через Острувку не увенчались успехом. Части дивизии несли большие потери в танках от огня противотанковых орудий и артиллерии. В это же время пехотные части противника, отброшенные 37-й танковой дивизией из района Станиславчика, находились в районе Шиманувка, Конты Троицке и вдоль реки Радоставка. Оставаться 10-й танковой дивизии в данном районе на ночь, находясь под перекрестным огнем артиллерии и противотанковых орудий, было бессмысленно и могло привести к потере всей дивизии.
Командир корпуса принял решение и передал командиру 19-го танкового полка подполковнику Пролееву устный приказ — рокировать части 10-й танковой дивизии из данного района на восток на направление 37-й танковой дивизии, имея задачей вместе с 37-й танковой дивизией овладеть Лопатином с юго-востока. Однако к 23 часам 37-я танковая дивизия так и не смогла овладеть переправой через Острувку и несла большие потери от огня противника. Для 10-й и 37-й танковых дивизий, находившихся под непрерывным артиллерийским обстрелом противника в горловине между реками Острувка и Стырь, оставаться на месте не имело смысла, и командир 15-го механизированного корпуса полковник Ермолаев отдал командиру 19-го танкового полка приказ — выйти на восточный берег реки Стырь в районе Станиславчик и прикрыть отход 37-й танковой дивизии, которой также была поставлена задача: выйти на восточный берег реки Стырь и занять оборону по реке Радоставка на своем прежнем исходном рубеже.
28 июня 37-я танковая дивизия имела задачу наступать в общем направлении Монастырек, Щуровице, Берестечко. 37-й мотострелковый полк исходное положение для атаки занял к 13:00, в 11:30 73-й и 74-й танковые полки выдвигались через переправу у селения Монастырек для занятия исходного положения. В голове шел 73-й танковый полк. По достижении 73-м танковым полком северной окраины Станиславчика разведкой было установлено, что переправа через реку Стырь у Бордуляки взорвана, вследствие чего 73-й танковый полк был также направлен на захват переправы у Станиславчика — с тем, чтобы в дальнейшем выйти на свое первоначальное направление для атаки.
В результате поворота 73-го танкового полка на переправу у Станиславчика последний к переправе вышел раньше, чем 74-й танковый полк, пропустив впереди себя лишь головной 3-й танковый батальон 74-го танкового полка. К 14:00 мотострелковый полк с 3-м батальоном 74-го танкового полка начал атаку переправ у Станиславчика. Развернувшиеся на восточном берегу реки Стырь у переправ головные батальоны 73-го танкового полка с небольшим запозданием организовали огневую поддержку мотострелкового полка, который к этому времени занял переправы, понеся значительные потери. Форсировав реку Стырь, 6–8 танков 3-го батальона 74-го танкового полка, действовавшие совместно с 37-м мотострелковым полком по захвату высоты 202,0, были подбиты противником. Мотострелковый полк, не имея поддержки и неся большие потери, приостановил наступление и перешел к обороне по западному берегу реки Стырь непосредственно у переправ Станиславчика. В свою очередь противник, прикрывавший силами до батальона переправы на западном берегу реки Стырь, понес большие потери и начал поспешный отход в направлении высоты 202,0 и урочища Ляс Денбник.
73-му танковому полку, продолжавшему вести огонь по отходящему противнику, вследствие временной потери управления с большим трудом удалось переправиться на западный берег реки Стырь с тем, чтобы продолжать атаку на плечах отходящего противника. Однако время было упущено. Подразделения 73-го танкового полка начали форсировать реку только лишь около часа спустя после атаки мотострелкового полка. Это дало возможность остаткам батальона противника, оборонявшего переправы у Станиславчика, отойти в урочище Ляс Денбник.
К 18 часам 2-й батальон 73-го танкового полка занял северные скаты высоты 202,0, где был встречен сильным противотанковым огнем. Попытка переправиться по мостам через реку Острувка севернее высоты 202,0 была безуспешной, так как головные 2–3 танка, подошедшие к мосту, были моментально подбиты и загорелись. Несколько танков пыталось обойти мост справа и слева, но это оказалось невозможным — машины застряли в болоте и были подбиты артиллерийским огнем противника.
Без артиллерийской и пехотной поддержки дивизия наступать дальше не могла, но артиллерия отсутствовала, и мотострелковый полк приводил себя в порядок. В 23:00 ввиду угрозы окружения командир 15-ro механизированного корпуса приказал отвести части дивизии на южный берег реки Радоставка и занять оборону на рубеже (нск.) Манастырек, Леткув.
