Возможность этих рекордных достижений Бартини объяснил еще в 1932 году, но я повторюсь. Это прежде всего форсированные по мощности двигатели и высокая удельная нагрузка на крыло. Если бы такой самолет поставили не на поплавки, а на колеса, то для него пришлось бы строить специальный аэродром.
Хотя испарительная система охлаждения двигателей не получила широкого распространения, создание «Сталь-6» позволило изменить представления многих авиационных специалистов о дальнейших путях развития авиационной техники. Бартини же, вдохновленный успехом, в соответствии с Постановлением Совета народных комиссаров СССР приступил в 1934 году к проектированию полноценного самолета истребителя «Сталь-8» с двумя синхронными пулеметами ШКАС калибра 7,62 мм (лучшего авиационного вооружения в стране тогда не было), взяв за основу «Сталь-6».
Основным конструкционным материалом этого истребителя был алюминиево-магниевый сплав альмаг. Топливные баки изготавливались из еще более легкого сплава — «электрон». Все элементы конструкции фюзеляжа, выполненного в виде монокока, соединялись, как и прежде, точечной и роликовой сваркой. Все это позволяло (по расчетам) уложиться в полетный вес не более 1500 кг.
В 1934 году был построен макет истребителя, утвержденный Государственной комиссией под председательством М.Н. Тухачевского. Ожидалось, что скорость полета на высоте 3000 метров достигнет 630 км/ч.
Как писал В.Б. Шавров, «Сталь-8» так и не взлетел, поскольку «Аэрофлот» тяготился постройкой военного самолета, а чиновники Главного управления авиационной промышленности (ГУАП) не считали его «своим». К тому же в то время испытывался полноценный истребитель И-16, который хотя поначалу и был менее скоростным, но позволял решать задачи, стоявшие перед военными в те годы.
Это были одни из первых, если не первые, опытов с испарительной системой охлаждения поршневых двигателей. Впоследствии англичане применили ее в рекордном самолете фирмы «Супермарин». В боевом же самолете аналогичное техническое решение реализовали в Германии в истребителе Не-100 компании «Хейнкель». Помня о «Сталь-6», мы в 1940 году закупили эту машину в Германии, тщательно ее изучили и испытали в НИИ ВВС. Немцы даже пытались ее применять в боевых условиях. Но трудности, с которыми столкнулись немецкие специалисты, главным образом в эксплуатации, вынудили прекратить все работы в этом направлении.
Глава 4
Дальний арктический разведчик
Параллельно с экспериментальным истребителем под руководством Бартини разрабатывался цельнометаллический дальний арктический разведчик «ДАР». Особенность этого гидросамолета, созданного по инициативе известного полярного летчика Б.Г. Чухновского, заключалась в возможности его эксплуатации как с воды, так и со снегового и ледового покрытия. Отсюда повышенные требования к прочности днища лодки, выполненной из нержавеющей стали, и поплавкам боковой остойчивости в виде жабр.
Бартини не случайно возглавил работу по созданию самолета «ДАР», поскольку они с Чухновским познакомились еще в 1927 году, не раз обсуждали задачи морского самолетостроения и с тех пор слыли друзьями. «ДАР» создавался исключительно для Гражданского воздушного флота, хотя к нему присматривались и военные.
Первый советский полярный летчик
Как вспоминал И.А. Берлин, в то время ведущий инженер по самолету «ДАР», «Бартини и Чухновский были энтузиастами морской авиации, понимавшими, что наша планета, почти на три четверти покрытая водой, становится тесной для самолетов на колесном шасси (тогда еще не было вертолетов, а о транспортных самолетах вертикального взлета и посадки даже сегодня говорить не приходится. — Прим. авт.). Ведь сухопутным самолетам требуются многокилометровые взлетно-посадочные полосы с искусственным покрытием (и чем выше скорость самолета, тем длиннее должна быть такая полоса). Самолет, привязанный к аэродрому, утрачивает автономность. В то же время обширные акватории морей и океанов, омывающих страну, ее реки и озера авиацией не используются».
Человек с детских лет на собственном опыте познает справедливость выражения: «Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Поэтому о русском «самородке» Чухновском, получившем широкую известность после спасения группы Мальмгрена из числа участников экспедиции, отправившихся в 1928 году к Северному полюсу на дирижабле «Италия» во главе с генералом Нобиле, следует рассказать подробнее. Борис Григорьевич Чухновский стал летчиком в октябре 1917 года, после окончания Гутуевской школы морских летчиков, располагавшейся на одноименном острове в Петрограде, на стрелке между Морским каналом и Невой. Боевые будни для военного летчика Чухновского закончились весной 1922 года, когда он вернулся в Петроград, став командиром отдельного авиагидроотряда в Ораниенбауме. Осенью того же года Борис Григорьевич поступил в Военно-морскую академию.
Борис Григорьевич Чухновский
Казалось, что все складывается удачно, впереди Чухновского ждала карьера военачальника, но два года спустя в его биографии произошел крутой поворот. Мечта попробовать свои силы в покорении арктической стихии сделала свое дело. В 1924 году Борис Григорьевич высказал идею использовать самолет в ходе работы Северной гидрографической экспедиции. Предложение Чухновского поддержало руководство экспедиции, и летом того же года на пароходе «Юшар» («Югорский шар») он отправился в Белое море. Так военный летчик стал полярным.
Любопытно привести впечатление известного русского исследователя Арктики Николая Васильевича Пинегина о первой встрече с Борисом Григорьевичем: «С летчиком Б.Г. Чухновским я познакомился перед самым отплытием экспедиции (1924 г. — Прим. авт.) из Архангельска. Он произвел на меня очень хорошее впечатление: скромный, нехвастливый и осторожный в словах и действиях человек. Этот молодой летчик горел охотой начать пионерские полеты на Севере. Но он не скрывал опасений перед их риском и техническими трудностями полетов в пустынной местности».
В 1925 году Чухновский выполнил первый дальний перелет из Ленинграда на Новую Землю. Особенно трудным был последний его этап, когда гидроплан Ю-20 стартовал из Архангельска. Это был «прыжок» в неизвестность, без радиосвязи и метеорологического обеспечения, без промежуточных аэродромов, полагаясь лишь на свою интуицию и веру в благополучное завершение полета.
В 1929 году Чухновский вернулся на Балтийский флот, но романтика полярных исследований не покинула его. Для осуществления своих замыслов Чухновский еще за год до этого предложил закупить в Германии гидросамолет «Валь» фирмы «Дорнье» и не ошибся в своем выборе. Машина была во всех отношениях новая, поскольку ее летные испытания начались осенью 1922 года. Первый экземпляр самолета этого типа, зарегистрированный в государственном реестре под номером СССР-Н1, получивший в Советском Союзе имя «Комсевморпуть-1», по праву принадлежал Борису Григорьевичу. Эта машина стала наиболее популярной на Севере, и многие авиаконструкторы, создатели гидропланов, в том числе и Бартини, не раз обращались к его схеме.
