Исходя из этого, в 1942 году Бартини предложил проект зенитного истребителя-перехватчика «114Р» с четырьмя жидкостно-реактивными двигателями конструкции В.П. Глушко тягой по 300 кгс. Как следует из отечественной технической литературы, крыло этого самолета имело угол стреловидности 33 градуса по передней кромке. На нем были предусмотрены устройство управления пограничным слоем крыла, инфракрасный локатор, разработанный К.Е. Полищуком, сбрасываемые после взлета колесные «тележки-шасси» и посадочная лыжа — полоз с амортизатором в виде резиновой воздушной камеры. Кроме этого, рассматривался старт перехватчика с аэроматки на высоте около 10 000 метров. Если при взлете с земли его расчетный потолок достигал 24 000 метров, то после отцепки от самолета-носителя — 40 000 метров!
Истребитель-перехватчик «114Р» (реконструкция М.В. Орлова)
Перехватчик «114Р» должен был развивать невиданную для тех лет скорость, соответствующую числу М=2! Все это по замыслам конструктора должно было обеспечить машине преимущество в бою над немецкими самолетами.
Я не видел графического изображения перехватчика, но имел удовольствие ознакомиться с «синьками» его безмоторного варианта «114Р-б», выполненного по классической схеме и датированного 17 января 1943 года. Судя по этому чертежу, планер имел управляемый стабилизатор, а для снятия усилий с ручки управления предусмотрели штурвал, с помощью которого изменялся угол установки горизонтального оперения.
Кстати, проект планера был утвержден (или согласован) известным до войны конструктором планеров А.А. Дубровиным, поскольку его фамилия фигурирует на «синьках». Особенностями планера «114Р-б», как, впрочем, и самолета, были герметичная кабина летчика и профили крыла, разработанные Бартини, так называемые дужки «Р».
Если на самолете предполагалось использовать связку ЖРД, разработанных под руководством В.П. Глушко также в тюремном конструкторском бюро, находившемся в годы войны в Казани, в виде эжекторного двигательного блока суммарной тягой 1200 кгс, то в перехватчике, вероятнее всего, она находилась в хвостовой части фюзеляжа.
«Следов» же устройства, предназначенного для управления пограничным слоем крыла, и узлов крепления двигателей на сохранившихся чертежах машины «114Р-б» обнаружить не удалось, хотя известно, что отсос пограничного слоя с крыла осуществлялся струями ЖРД.
Построить ни «114Р», ни его безмоторный вариант так и не удалось. В.Б. Шавров объясняет это тем, что чиновники из Наркомата авиационной промышленности сетовали на отсутствие экспериментальных данных по стреловидным крыльям. Тем не менее есть все основания считать, что проект «114Р», разработанный в 1942 году, является первым в мире реальным предложением по созданию самолета со стреловидным крылом, угол которого по линии фокусов составлял 35 градусов. Поясню, что при такой стреловидности крыла волновой кризис, связанный с образованием сверхзвуковых течений на его поверхности, начинается при числе «М», большем на 10 % по сравнению с прямым, свойственным дозвуковым летательным аппаратам. Впервые идею стреловидного крыла огласили в 1935 году доктор А. Буземан из Германии и профессор Т. Карман из США. Произошло это в Риме в ходе работы Международного конгресса по аэродинамике. Но это были результаты теоретических исследований. Первым же, кто предложил проект самолета с реактивным двигателем и стреловидным крылом, был Роберт Людвигович Бартини, обогнавший своих зарубежных коллег, но на этот отечественный приоритет почему-то до сих пор никто не обратил внимания.
Пользуясь случаем, следует отметить, что разработкой ракетных истребителей перехватчиков в годы Второй мировой войны занимались лишь в Советском Союзе, Германии, Японии и США. Наибольших успехов в этом направлении добились в странах с тоталитарными режимами, и прежде всего в Германии и Советском Союзе. Причем главными аргументами авиационных конструкторов были мнимая дешевизна и короткие сроки создания подобных машин. Так рассуждали, казалось, умудренные опытом В.Ф. Болховитинов и А.М. Исаев, создавшие первый и единственный в нашей стране ракетный истребитель-перехватчик «БИ». Самолет был построен с использованием дозвуковой аэродинамики, что негативно влияло на его управляемость после преодоления рубежа скорости, соответствующей числу М>0,6. Доводкой самолета занимались до 1946 года, но с опозданием осознали всю бесперспективность этого направления в авиации.
Сравнение возможностей самолета «БИ» и проекта «114» показывает, что последний, в силу значительно большей тяговооруженности, превзошел перехватчик Березняка и Исаева по летным характеристикам, но только на бумаге, поскольку его создание в годы было просто невозможно.
Более прогрессивным был проект перехватчика «302», разработанный в Реактивном научно-исследовательском институте под руководством М.К. Тихонравова. В крыле этого самолета использовали «махоустойчивые» профили, позволявшие существенно расширить диапазон управляемого полета, а для увеличения продолжительности полета — комбинированную силовую установку, состоявшую из ЖРД и прямоточных воздушно-реактивных двигателей (ПВРД). Но, несмотря на то что в Советском Союзе был накоплен немалый опыт в создании и эксплуатации ПВРД, создать в срок необходимые двигатели для самолета «302» не удалось. Пришлось проект существенно переделать в вариант «302П» под ЖРД Д-1-А, но и с ним не заладилось. Для летных испытаний построили лишь его безмоторный вариант.
Была попытка создать ракетный истребитель-перехватчик в ОКБ Н.Н. Поликарпова, но преждевременная смерть конструктора не позволила довести проект «Малютки» до конца.
Аналогичное предложение по «зенитному перехватчику» сделал инженер Л.Г. Головин, впоследствии один из ведущих специалистов ЦНИИМАШ, но и он шел по пути создания самолета с дозвуковой аэродинамической формой.
Когда немцы поняли, что война для них может закончиться поражением, они стали усиленно разрабатывать «чудо-оружие», и среди многочисленных прожектов был вполне реальный вертикально стартующий истребитель-перехватчик «Наттер». Но советские войска приближались к логову германского фашизма куда быстрее, чем технический прогресс, и данные предложения сегодня можно рассматривать лишь как одну из возможных ветвей эволюции самолета-истребителя.
Единственное, что удалось сделать в Германии, так это создать истребитель-перехватчик Ме-163. Хотя эти машины и применялись в боевых действиях, сделать «погоду» на фронтах Второй мировой войны они не смогли.
Осенью 1943-го, когда положение советских войск на фронтах Великой Отечественной войны после Курской битвы существенно улучшилось, группу Р.Л. Бартини реорганизовали и специалистов передали в другие подразделения. Что касается Роберта Людвиговича, то с этого момента он занялся более реальными и, как тогда казалось, необходимыми стране проектами.
