— Отпусти его, Манучар, — кивнул Дронго.
Тот наклонился над наручниками.
Хрясь! Удар был такой силы, что Манучар отлетел. Этот парень
был подготовлен великолепно. Дронго почувствовал к нему невольное уважение. Манучар
слабо стонал на полу. Парень достал из кармана кастет.
— Сука, — гневно сказал он, — замочу!
— Напрасно ты так, — постарался как можно спокойнее сказать
Дронго, не сводивший глаз с кастета, — я просто просил не следить за мной.
Парень сделал выпад, Дронго с трудом увернулся. Да, эти
банкиры, похоже, набирали не только красивых девушек. Парень плохо соображал
головой, но дрался великолепно. Еще один выпад. На этот раз он чуть не задел
левую руку Дронго. Этот поединок с агрессивным молодым парнем, лет на двадцать
моложе самого Дронго, может плохо кончиться. Дронго развернулся, доставая
своего соперника ногой. Тот, не ожидавший подобного удара, не успел уклониться,
выронил кастет. Не давая ему опомниться, Дронго нанес еще один удар в грудь.
Парень поскользнулся, но успел сделать подсечку. Дронго полетел на пол,
готовясь встретить соперника ногами.
«Как здорово он дерется!» — еще раз подумал Дронго, нанеся
сильный удар уже успевшему встать парню. Подняться во второй раз тот не сумел.
Пришедший в себя Манучар рукояткой пистолета разбил ему голову. С залитым
кровью лицом парень упал на лестнице подъезда.
— Видимо, мы его недооценили, — переводя дыхание, произнес
Дронго.
— Кажется, я его знаю, — наклонился над упавшим Манучар, —
он чемпион Москвы по карате. Я видел его на соревнованиях в прошлом году, когда
он победил в легком весе.
«Тогда неудивительно, что он так дерется», — подумал Дронго
и вслух сказал:
— Надеюсь, ты его не убил?
— Нет, — наклонился еще ниже Манучар, — сердце бьется.
Живой.
— Бери его, понесем к врачу.
— С ума сошел! — изумился Манучар. — Он тебя убить хотел, а
ты — к врачу.
— Надо быть милосердным. Во-первых, мы на него напали
первыми. Во-вторых, нас было двое. И, в-третьих, у тебя был пистолет. Кстати,
ты, кажется, тоже спортсмен, по-моему, был чемпионом Грузии по боксу — мог бы
не подставляться.
— Хорошо, — покраснел Манучар. — Вы тоже упали. — В тебе
говорит комплекс неполноценности. Почему, когда ты говоришь о моем падении,
употребляешь слово «вы», а в обычной жизни говоришь мне «ты»? — спросил Дронго
и сам ответил: — Потому что ты так привык. Боишься обидеть хозяина даже словом.
Эх ты, чемпион! Бери его и пошли. Я подгоню такси к подъезду.
Автомобиль он ловил довольно долго. Только за сто долларов
водитель согласился принять окровавленного раненого и доставить его в больницу.
Сдав раненого в больницу, они поехали обедать. Дронго был мрачен и задумчив.
Вернулись они в гостиницу позже обычного, часов в восемь, так как уже по
привычке сделали круг вокруг «Савоя» и пришли оттуда пешком к «России». Оставив
Манучара на его этаже, Дронго поднялся наверх, снял плащ, пиджак, стал развязывать
галстук. По привычке полез в карман, доставая документы и деньги, чтобы
переложить их на стол. И наткнулся на паспорт Манучара, который он предъявлял
сегодня в банке. Нужно вернуть его, подумал Дронго. По гостинице ходили
патрули, проверявшие документы и справки о временной регистрации.
Он набрал номер Манучара. Телефон не отвечал. Странно,
подумал Дронго, снова надевая пиджак. Лифта он ждать не стал, решив спуститься
по лестнице. Выйдя на пятом этаже, он поспешил к номеру Манучара, который находился
в самом дальнем углу от дежурной по этажу. Уже у дверей он услышал сдавленные
крики. Там что-то было не в порядке. Он прошел к дежурной. Та читала книгу.
— Добрый вечер, — постарался как можно бодрее сказать
Дронго. — Мой друг у меня в номере просил взять его вещи. А ключ он забыл в
номере. Вот его паспорт. Дайте мне, если можно, запасной ключ. Не беспокойтесь,
я вам сейчас его принесу.
Женщина, продолжая читать книгу, подняла голову.
— Вы сами живете здесь?
— Вот моя карточка.
Дежурная молча протянула ему ключ. Подойдя к двери, он тихо
вставил ключ и рывком открыл дверь, шагнул внутрь.
На кровати душили Манучара. У него было уже багровое лицо,
изо рта шла пена. Его допрашивали двое молодых парней одинакового с Манучаром
телосложения. Один держал его ноги, просто усевшись на них. Другой набросил
ремень на горло и затягивал его, лежа рядом на постели. Руки Манучара были в
наручниках.
Первым же ударом Дронго свалил сидевшего с краю громилу. Тут
было не до сантиментов: он помнил, как дрался Михаил. В удар Дронго вложил всю
свою злость. Второй успел вскочить, попытался что-то достать из кармана, но
Манучар ударил его по ногам сзади, а Дронго нанес уже падающему сильный удар по
шее. Через мгновение оба нападавших лежали на полу без движения.
— Как ты? — спросил Дронго.
Пытаясь отдышаться, Манучар только кивнул головой, показав,
что все в порядке.
— Я отдам твои ключи.
Дронго вышел из номера и пошел к дежурной. Вернувшись, он
увидел, что Манучар, не сдержавшись, несколько раз ударил ногой душившего его
мучителя. У того было разбито все лицо, и он слабо стонал.
— Напрасно, — разозлился Дронго. — Сколько раз я тебе
говорил, что бесполезная жестокость очень вредна.
Манучар ничего не ответил.
— Теперь быстро уходим, — предложил Дронго, — иначе у нас
будут еще гости. Что они у тебя спрашивали?
— Что я знаю про Коновалову. Только о ней, — выдавил
отдышавшийся наконец Манучар.
— Как они тебя захватили?
— Я дверь за собой не закрыл, — опустил голову напарник
Дронго.
— А если бы я случайно не оказался здесь? — Дронго вздохнул.
— Тебе во время соревнований выбили все мозги. Давай собирай свои вещи.
Через полчаса он уже звонил Арчилу домой.
— Мы были правы, Арчил, — сообщил Дронго, — этот банк очень
хочет узнать новости о Коноваловой или о ее друзьях. Куда нам приехать?
— Вы подняли на ноги весь город, — недовольно сообщил Арчил.
— Зачем ты полез в этот банк?
— У меня не было другого выхода, Арчил. Они что-то знают о
Коноваловой и о твоем племяннике. Это совершенно точно. Там какая-то тайна.
— Что думаешь делать?
— Сейчас нужно отдохнуть, потом решим.
— Ладно, запиши адрес. Там хозяйка — надежный человек.
Скажешь, что от меня. Ко мне не приезжайте. Завтра я сам позвоню.
Дронго вышел из телефонной будки.
— Вот мы и стали бомжами, Манучар, — невесело усмехнулся он.
— Ладно, поедем к знакомой Арчила. Может, она даст нам приют на эту ночь.
