— Если еще раз, сука, ты дашь мой адрес хоть кому-нибудь, —
грозно сказал Дронго, — я приеду и убью тебя сам.
— Я не давал, — даже покраснел Солнцев, — кто вам это
сказал?
— Кто надо, тот и сказал. А ты перестань рыться в архивах, —
посоветовал Дронго. — Убьют ведь, дурака.
Последним он позвонил Арчилу.
— Я был не прав, Арчил, — сказал он, — извини меня. Твой
племянник уже на свободе.
— Знаю, дорогой, — ликуя, ответил Арчил, — Давид звонил.
Говорит: такую свадьбу устрою, всю Грузию позову. Пусть женится на своей
Ларисе.
— Знаешь, я ведь думал, что ты его убрал, — признался
Дронго.
— Да, дорогой, — засмеялся Арчил, — этот Фогельсон
мужик-человек, кремень. Позвонил ко мне. Говорит, благодари своего друга, иначе
не видать тебе племянника живым. Приезжай ко мне, получи свои деньги. Сто тысяч
дает Давид. И еще пятьдесят я. Это моя доля за Реваза.
— Не нужно, — попросил Дронго, — все деньги отдайте семье
Манучара. Обещай, что сделаешь это, Арчил.
— Чудак-человек — такие деньги! Но раз хочешь — все, закон.
Ты нам такое дело сделал. Завтра все деньги передадут семье Манучара. А себе
почему не берешь?
— Грязные это деньги, Арчил. Не обижайся, у меня свои
принципы. Кстати, на имя Манучара в банке «М» есть еще семьдесят тысяч. И мне
осталось около двадцати. На жизнь даже много. Что я один покупаю?
— Слушай, — оживился Арчил, — давай поедем в Грузию. Женим
тебя у нас. Знаешь, какие красавицы есть!
— Будь здоров, Арчил. Привет Давиду и Ревазу.
Он положил трубку и вышел из будки телефона-автомата. Все
было кончено. Дронго посмотрел в сторону улицы. Там, взявшись за руки, шли
Реваз и Лариса… Или это были не они? Он улыбнулся — все равно влюбленные.
— Мир вашему дому, — прошептал он.
