— А если убийца хотел просто обмануть нас, показав, что он
неопытный стрелок: дважды промазал? — предположил Колчин.
— Это больше похоже на правду. Я еще тогда обратила
внимание, что один из выстрелов был точно в сердце, очень профессионально
сделан, но решила, что это случайность. Подождите, у нас есть копия акта.
Ждать пришлось недолго.
— А вы знаете, — вдруг удивленно сказала женщина, — похоже,
что вы правы. Как интересно! Первый выстрел пришелся в позвоночник, чтобы
жертва не могла двинуться. Второй был в живот. Видимо, чтобы он помучился.
Третьим выстрелом Бахтамова убили. Два следующих попали в руку и ногу. Да,
похоже на правду. Странно, как это я сразу не обратила внимания. Два последних
выстрела вполне могли быть в стену, просто для камуфляжа.
— Вы все-таки думаете, что стрелял профессионал?
— Точно сказать не могу, может, я ошибаюсь. Но третий
выстрел очень профессиональный. Правда, он не согласуется с последними
четырьмя.
— Еще как согласуется, — подавленно пробормотал Колчин.
— Что вы сказали?
— Спасибо вам большое. — Он положил трубку.
Его провели как мальчишку, подсунув липу. Эти выстрелы в
стену в Москве и Минске должны убедить следователей, что стреляли
непрофессионалы. Именно поэтому можно абсолютно точно сказать, что стреляли
профессионалы, причем получившие уже разработанное задание.
Конечно, никто не мог предполагать, что он случайно
поговорит с Костюковским и случайно установит связь Бахтамова с Иванченко. Но,
раз уж это произошло, теперь он не отступит. Он поднял трубку красного телефона
начальника следственного управления.
— Виктор Иванович, можно к вам на прием?
— Через полчаса, — раздался бас начальника управления.
«Нужно попросить еще несколько дней на завершение дела, —
подумал Колчин. — Представляю, как будет кричать генерал». Он вчера доложил
ему, что дело в принципе завершено. А этот главный свидетель — кажется,
Магомедов, — ведь это он уверял, что разговаривал с убийцей. Нужно будет срочно
допросить Магомедова еще раз. Пусть потренирует свою память. Потом фальшивые
авизо. Их нашли в доме Бахтамова. Нужно еще раз проверить, как они могли
попасть к нему в квартиру. Показания других свидетелей тоже нужно
перепроверить. Всех до единого. Только теперь он вдруг начал вспоминать, как
откровенно и охотно давали показания главные свидетели. Они уже знали, что
говорить и как. Значит, сначала Магомедов, потом сожительница Бахтамова —
Орлова, наконец еще один чеченец — Умаров. Этот, кажется, работает в какой-то
коммерческой организации. Нужно будет сделать официальный запрос в Минск, чтобы
прислали копию дела Иванченко. Это преступление нравилось ему все меньше и
меньше, если преступления вообще могут нравиться. Просто до сегодняшнего дня он
считал, что это обычное убийство, и даже гордился быстрым завершением дела. А
его обманули. Нужно еще раз проверить, чем занимался Бахтамов последние три
года. Он посмотрел на список группы «Рай». В который раз поднял трубку.
— Боря, снова я. Проверь, пожалуйста, кто из группы «Рай»
сегодня работает в ФСК или в службе внешней разведки.
— Сейчас проверю, — раздался веселый голос, и через минуту
Колчин услышал: — Никто, Федор Алексеевич, ни один человек. Все уволены из
органов еще в девяносто первом, сразу после августовского мятежа.
— Спасибо. — Он осторожно положил трубку. Чем все-таки занимались
эти два полковника, если их решили убрать почти одновременно? Вдруг он вспомнил
слова Костюковского о смерти Иванченко от «сердечного приступа». Странно, ему
должно быть лет пятьдесят. В отдел «С» брали физически здоровых людей. Может,
он умер в результате тяжелого ранения? Нет, Игорь четко сказал, что от
«сердечного приступа». А если и это липа? Колчин вытер лоб. Как все запуталось!
Зазвонил красный телефон.
— Зайдите ко мне, — пригласил начальник управления.
«Все, — обреченно подумал Колчин, — нужно идти докладывать».
— Слушаюсь, — сказал он по привычке, собирая документы.
В приемной генерала, как всегда, никого не было. Генерал не
любил, чтобы его сотрудники ждали в приемной, и сам приглашал их по телефону.
Приветливая секретарша, улыбнувшись, кивнула Колчину, показав на дверь
кабинета.
В большом просторном кабинете маленькая фигурка генерала
Нефедова выглядела как-то несуразно, словно не соответствовала величию его
руководящего кресла. Нефедов знал об этом и потому принимал своих сотрудников,
сидя за небольшим столиком в кресле. Оба кресла были с короткими ножками, и
посетитель, подогнув под себя ноги, оказывался на одном уровне с Нефедовым.
— Что у вас произошло? — спросил генерал, когда Колчин сел
за этот столик, подогнув колени. Ему было легче, чем остальным: он был чуть
выше среднего роста. А вот Боря Коробов здесь явно не поместился бы.
— Открылись новые обстоятельства дела по факту гибели
бывшего полковника Бахтамова. Я прошу вашего разрешения подержать у себя дело
еще неделю.
— Вечно вы, Колчин, мудрите. Убийца известен, дело раскрыто.
Передайте официальный запрос на розыски убийцы, если он еще жив, и закрывайте
дело, как только получите сообщение о его смерти.
— Здесь все не так просто, товарищ генерал.
Колчин знал, что в их аппарате не терпели слова «господин».
— Какие новые обстоятельства вы нашли? — спросил Нефедов.
— В Минске убит бывший сослуживец Бахтамова полковник
Иванченко.
— Ну и что?
— Они убиты почти одновременно. Одним и тем же способом. При
этом в обоих случаях убийца как бы известен, но не найден. Кроме того, в Москве
и Минске убийца выпустил в обоих полковников всю обойму и оба раза промазал
несколько выстрелов.
Нефедов был профессионал. Он понял все без дальнейших
расспросов.
— Сведения из Минска точные?
— Там уголовное дело ведет прокуратура. Мой старый друг
Игорь Костюковский. Он мне все и рассказал.
У генерала испортилось настроение. Он не любил громких
скандалов и запутанных уголовных дел.
— Что думаете делать?
— Установить настоящего убийцу. У меня есть версия, что
чеченский след нам подбросили нарочно. Я постараюсь докопаться до истины.
— Как долго?
— Неделю, товарищ генерал.
— Так мало? Можете не успеть. Берите две недели, —
великодушно согласился Нефедов. — Я не люблю, когда убивают бывших сотрудников
КГБ. Это всегда грязно и подло. Только постарайтесь не примешивать сюда
политику. Вы же знаете, сколько наших бывших коллег работают на мафиозные
круги. Будьте осторожны.
