Я считаю, что Центральный комитет недооценивает чрезвычайной критичности положения армии. У нас теперь не армия 1919/20 гг., а совершенно новая:
1) обиженный и недовольный комсостав;
2) сырой крестьянский молодняк в качестве красноармейской массы;
3) децимированный и расшатанный чисткой коммунистический состав.
В известный момент может оказаться, что у нас не армия, а карточный домик.
В этих условиях роль Пура огромна. А у нас Пура нет».
В январе 1922 года Гусев покинул свою должность, а в феврале был отправлен на Туркестанский фронт.
Два года спустя Сергей Иванович получил вожделенную возможность сквитаться.
3 февраля 1924 года пленум ЦК рассмотрел вопрос о ситуации в армии. Докладывал Гусев. Он опять обрушился на Троцкого за выдвижение военных специалистов:
— Во всех наших главных управлениях имеется засилье старых спецов, генералов… Реввоенсоветом не велось политики, направленной к тому, чтобы постепенно сменять старых спецов и ставить новых работников, которые у нас выросли в годы Гражданской войны, которые после Гражданской войны обучались и которые способны теперь занимать более высокие посты и справляться с делом лучше, чем старые спецы…
Пленум ЦК постановил: «Заслушав доклад комиссии и единогласно принятые ею резолюции, пленум ЦК констатирует наличие в армии серьезных недочетов (колоссальная текучесть, полная неудовлетворительность постановки дела снабжения и пр.), угрожающих армии развалом».
Пленум образовал комиссию в составе секретаря ВЦСПС Михаила Томского, заместителя председателя Госплана Георгия Пятакова, командующего войсками Сибирского военного округа Михаила Лашевича и Сергея Гусева «для обсуждения и выработки совместно с тов. Троцким проекта срочных мер, необходимых для оздоровления и укрепления армии».
Всю вину за бедственное положение армии возложили на Реввоенсовет.
Троцкий отверг обвинения, считая их интригами политбюро против армии, писал, что «всякими обиняками, а иногда и довольно открыто Реввоенсовет противопоставляется партии». Он резонно замечал, что боеспособность армии «зависит сейчас на девять десятых не от военного ведомства, а от промышленности». Троцкий говорил, что армии сознательно не дают денег.
И был прав.
Исследование, опубликованное в «Военно-историческом журнале» (2001, № 11), показывает, что бюджет армии резко сократили после того, как Ленин, заболев, перестал работать.
После Гражданской войны началось сокращение ассигнований на вооруженные силы. Первоначально они были совершенно разумны, потому что быстрыми темпами шло сокращение армии. Но когда сокращение закончилось, военные ассигнования все равно урезали и урезали.
В феврале 1924 года Реввоенсовет принял решение: «Поставить перед правительством вопрос о неизбежности в случае неассигнования необходимых сумм, либо сокращения национальных формирований, либо сокращения армии».
Через две недели Реввоенсовет констатировал: «Ассигнования, произведенные на армию на февраль и март, ставят армию нынешней численности в совершенно тяжкое положение, еще более ухудшающее ее нынешнее положение». Уже не на что стало кормить армию и проводить боевую учебу.
Тем не менее сокращение военных расходов продолжалось. Предложенную правительством смету расходов Реввоенсовет признал «совершенно неприемлемой и противоречащей интересам обороны». 17 августа 1924 года Реввоенсовет сообщил, что дальнейшее сокращение расходов требует новых сокращений армии. Результат предсказать несложно: «армия такой численности, то есть ампутированная на треть, ни в коем случае не может отвечать задачам обороны, имея в виду реальные силы возможных врагов».
Беспристрастный анализ экономического и финансового положения страны показывает, что не было нужды доводить армию до такого положения. Все это делалось только для того, чтобы подорвать позиции Троцкого, обвинить его в плохом управлении вооруженными силами и настроить против него Красную армию.
Как только Троцкого убрали из армии, деньги нашлись. На том же январском (1925 года) пленуме ЦК, который утвердил Фрунзе председателем Реввоенсовета, Михаил Васильевич попросил дополнительно выделить армии пять с половиной миллионов рублей. И пленум выделил эти деньги! Осенью 1925 года по просьбе Фрунзе было принято решение повысить денежное содержание всему начальствующему составу Красной армии. В 1928-м на армию тратили вдвое больше, чем в 1924-м.
Февральский пленум 1924 года поручил провести оздоровительную работу в армии. В Сухуми, где лечился Троцкий, приехала делегация ЦК — член политбюро Михаил Томский, член ЦК Пятаков, Фрунзе и Гусев, — чтобы согласовать с ним кадровые перемены в Реввоенсовете Республики. По словам Троцкого, «это была чистейшая комедия» — все было решено заранее.
Первой жертвой стал заместитель председателя Реввоенсовета Эфраим Маркович Склянский, верный помощник Троцкого на протяжении всей Гражданской войны.
«На нем прежде всего выместил Сталин свои неудачи под Царицыном, свой провал на Южном фронте, свою авантюру под Львовом», — писал Троцкий.
Военному врачу Склянскому не было и тридцати лет, когда он стал человеком номер два в военном ведомстве Советской России. Принимал активное участие в Октябрьском вооруженном восстании. 25 октября 1917 года Склянский с отрядом красногвардейцев занял штаб Петроградского военного округа.
Он был включен в состав коллегии наркомата по военным и морским делам, возглавил Военно-хозяйственный совет и занимался организацией и снабжением Красной армии. 23 ноября 1917-го его утвердили заместителем наркома по военным делам, возложив на него обязанности осуществлять общее управление военным министерством.
Когда наркомом стал Троцкий, он сразу оценил организационные таланты своего заместителя. В марте 1918-го Склянского ввели в Высший военный совет, затем в РВС Республики. 26 октября 1918-го Склянский был утвержден заместителем председателя Реввоенсовета. Он, по словам Троцкого, отличался «деловитостью, усидчивостью, способностью оценивать людей и обстоятельства», то есть он был умелым администратором, или, как сейчас бы сказали, менеджером.
Склянский вспоминал, с чего начиналась Красная армия: «Действующая армия слагалась сначала из отдельных мелких отрядов, действующих на далеких окраинах. Армии, как таковой, в сущности, не было, и Народному комиссариату по военным делам приходилось руководить этими небольшими отрядами, иной раз не выше роты, находящимися вдобавок вне пределов досягаемости».
Сергей Иванович Гусев, который приложил руку к отставке Склянского, и тот должен был признать на пленуме ЦК:
— Вы знаете, что сначала был Реввоенсовет, состоящий из огромного количества членов, которые фиктивно числились, а фактически руководил делом товарищ Склянский, который сидел в Москве.
«Склянский, — писал Троцкий, — председательствовал в мое отсутствие в Реввоенсовете, руководил всей текущей работой комиссариата, то есть главным образом обслуживанием фронтов, наконец, представлял военное ведомство в Совете Обороны, заседавшем под председательством Ленина… Он был всегда точен, неутомим, бдителен, всегда в курсе дела. Большинство приказов по военному ведомству исходило за подписью Склянского…»
