«Военно-революционный комитет предписывает всем чинам военного и морского министерства, штаба Петроградского военного округа немедленно приступить к исполнению своих обязанностей».
Военные, уверенные, что большевики не продержатся и нескольких дней, приказ прапорщика Крыленко игнорировали.
В первые дни после революции большевики не пытались непосредственно руководить военным министерством. Народные комиссары, находившиеся в Смольном, хотели наладить сотрудничество с исполняющим обязанности военного министра генералом Маниковским и начальником генерального штаба генералом Марушевским.
Алексей Алексеевич Маниковский во время Первой мировой войны был начальником Главного артиллерийского управления. В марте 1917 года его назначили помощником военного министра. При Керенском, который был военным министром по совместительству, Маниковский фактически управлял министерством.
Причем ни Маниковский, ни Марушевский не желали иметь дело непосредственно с Подвойским, а поддерживали с наркомом отношения через порученца начальника генштаба полковника Одинцова. Они считали, что их задача — руководить армией, а большевиков все равно скоро выгонят из Петрограда.
Маниковский, вспоминает генерал Потапов, разослал во все военные округа циркулярную телеграмму, в которой категорически заявил, что никто не может быть отстранен от должности без его согласия. То есть начальник военного ведомства выступил против принципа выборности командиров. Это был уже прямой вызов правительству большевиков, которые обещали солдатам дать им право самим назначать себе командиров.
Телеграмма Маниковского конечно же не понравилась Подвойскому. Через несколько дней Николай Ильич позвонил Потапову домой (дело было в воскресенье) и выразил желание немедленно переговорить. Генерал предложил побеседовать в его служебном кабинете в генеральном штабе. Уже через десять минут они встретились.
Подвойский без предисловий предложил Потапову вступить в управление военным министерством.
Генерал тактично ответил, что, насколько ему известно, Алексей Алексеевич Маниковский уходить не собирается.
— Нет, — категорически возразил Николай Ильич, — он не останется на этой должности.
Подвойский перешел на другие темы, и Потапов считал, что вопрос остался открытым. Но через несколько дней в пять часов утра ему позвонили домой и сообщили, что Маниковский и Марушевский ночью арестованы и отвезены в Смольный. Накануне их обоих приглашали на беседу, они отказались поехать. Тогда их доставили под конвоем.
Потапов позвонил Подвойскому. Тот, не входя в объяснения, обещал вечером заглянуть к Потапову. Однако Николай Ильич приехал лишь на следующий день около восьми часов вечера в сопровождении Кедрова, Мехоношина и Бориса Васильевича Леграна, будущего полпреда в Армении.
Сообщив, что Следственная комиссия решила задержать Маниковского и Марушевского в Смольном до созыва Учредительного собрания (которое должно было собраться 28 ноября 1917 года, а позднее было перенесено на 5 января 1918-го), Подвойский решительным тоном обратился к Потапову:
— Марушевский и Маниковский больше к своим должностям не вернутся. В управление военным ведомством вступает коллегия под моим председательством. Я предлагаю вам принять на себя управление делами военного министерства на правах помощника руководителя коллегии (по-старому заместителя министра) и быть при коллегии военным консультантом. На тот случай, если вы откажетесь от этого предложения, я заготовил и завтра опубликую приказ о том, чтобы впредь все начальники центральных военных управлений являлись с докладами непосредственно ко мне.
И Николай Ильич вынул из бокового кармана пиджака сложенный лист бумаги.
Потапов попросил сутки — подумать и посоветоваться с сотрудниками военного министерства. Двенадцать управлений высказались за, пять выступили против, пять воздержались. Потапов сообщил Подвойскому, что принимает предложение.
23 ноября 1917 года Совнарком образовал коллегию по управлению военным министерством. В тот же день приказом Подвойского и Кедрова Потапов был назначен начальником генерального штаба вместо арестованного Владимира Владимировича Марушевского.
В газетах за подписью народного комиссара по военным делам Подвойского был напечатан приказ по военному ведомству № 17.
В параграфе первом говорилось, что арестованный по постановлению Совнаркома Маниковский отчисляется от занимаемой должности; второй параграф сообщал, что управление военным ведомством переходит к Подвойскому и к товарищам народного комиссара Мехоношину, Склянскому, Леграну; наконец, третий параграф объявлял, что «при назначенной коллегии на правах помощника управляющего Военным министерством состоит начальник генерального штаба генерал Потапов».
24 ноября генерал Потапов оповестил о своем назначении центральный военный аппарат, а также находившихся за границей военных атташе и представителей, призывая всех к дружной совместной работе.
После этого течение дел в военном министерстве, вспоминал Потапов, приобрело вполне нормальный характер.
Маниковский принял предложение продолжить военную службу и был освобожден из-под ареста. Он служил в Красной армии начальником Главного архивного управления, потом занимался армейским снабжением. Во время служебной командировки в 1920 году его сбросили с поезда, и он погиб.
Марушевского тоже освободили. Он попросил Потапова выхлопотать у Подвойского разрешение для него провести два месяца в санатории в Финляндии, чтобы «оправиться от того сильного нервного потрясения», которое он испытал в связи со своим арестом. Подвойский разрешил. Марушевский не вернулся.
В военном министерстве сократили почти тысячу должностей. Оставшиеся на службе, видимо, стали лояльнее к новой власти, хотя им было крайне трудно привыкнуть к советской системе.
Старший юрисконсульт военного министерства в апреле 1918 года принес Потапову на подпись запрос во ВЦИК с просьбой сообщить, на каком, собственно, основании существует эта организация? Старому юристу трудно было понять, что ВЦИК сам себя назначил высшим органом государственной власти Советской России.
Один из пограничников пожаловался заместителю наркома Склянскому опять же на то, что «какой-то ВЦИК» отменил распоряжение Петроградского окружного штаба о назначении пограничного командира на другую должность.
«Такая грубая невежественность, — пишет Потапов, — привела товарища Склянского в понятное бешенство, и Эфраим Маркович резко разъяснил заявителю, чем является для РСФСР «какой-то» ВЦИК»…
Генерал-лейтенант Потапов возглавлял генштаб с ноября 1917-го по май 1918-го.
После Гражданской войны бывшего генерала Потапова активно использовали в знаменитой операции «Трест», которую проводила советская контрразведка.
В 1924 году Потапова командировали за границу — в Берлин, Варшаву, Париж. Как говорилось в приказе члена Реввоенсовета (и недавнего заместителя председателя ВЧК) Иосифа Станиславовича Уншлихта, «для подбора вышедших после войны французских, немецких, английских, итальянских и польских военных изданий для библиотеки наркома».
