Мы помним, что, по свидетельству Николая Японского, Василий прибыл в Токио и начал учебу 1 сентября 1907 года. Учебный год в Японии начинается 1 апреля, и получается, что, прибыв к 1 сентября, Ощепков приехал ровно в середине учебного процесса. Курс обучения в семинарии составлял шесть лет. Василий окончил ее в июне — непонятно почему, так как в японских школах год заканчивается 31 марта, получил свидетельство об окончании и… Куда все-таки он делся? Уехал в отпуск? На Сахалин — улаживать дела с недвижимостью, доставшейся в наследство? Вполне возможно и такое. Известно только, что, вернувшись на родину, Ощепков дважды попадал в поле зрения полиции: в 1914 и 1916 годах. В первом случае, скорее всего, это было связано с выдачей ему российского паспорта после долгого пребывания за границей. Что касается 1916 года, тот тут и вовсе непонятно, что могло произойти. Так или иначе, но на нашего героя дважды заводились учетные карточки в Департаменте полиции российского МВД, в том его разделе, где в том числе хранились материалы на секретных агентов, а значит, были два его дела. Увы, оба они утрачены. В ответе Государственного архива РФ, где должны храниться эти документы, мы читаем следующее: «В дни Февральской революции 1917 года материалы 8-го делопроизводства были практически уничтожены уголовными элементами при разгроме помещений Департамента полиции». Так что пока приходится признать, что в официальной биографии Ощепкова существует еще одно — поствыпускное «белое пятно» шириной не менее полугода.
Что касается его прибытия в Хабаровск и службы там, то, судя по всему, Василий приехал, как полагается военнослужащему, за распределением в конкретную воинскую часть, но, естественно, как переводчик, был оставлен при штабе. При каком именно? М. Алексеев «отправил» Ощепкова в «разведывательное отделение штаба Приамурского военного округа во Владивосток»
[109], хотя сам штаб находился в Хабаровске. М. Н. Лукашев приводит в своей книге характеристику на В. С. Ощепкова, данную ему в разведке в 1924 году. В бумаге значится:
«В 1908 году был отправлен в Японию для изучения японского языка вначале на средства опекуна, а впоследствии был взят на иждивение штаба Заамурского округа. Учился Ощепков в духовной семинарии до 1914 года и по окончании школы был отправлен в Харбин, где работал в штабе Заамурского округа до первой половины 1916 года, после чего был переведен на работу в разведывательный отдел штаба Приамурского военного округа, где, пробыв около полугода, периодически был посылаем в Японию. Служил Ощепков в РО штаба Приамурского округа до 1917 года, т. е. до расформирования»
[110].
При этом сам Ощепков в анкетах этот же отрезок своей жизни описывал следующим образом: «…переводчик японского языка при контрразведке штаба Приамурского округа до 1917 г.» — в 1923 году, в упомянутом деле секретного агента, и в 1937-м, при аресте: «…служил переводчиком японского языка в 1914 г. в Хабаровске при штабе Приамурского военного округа в отделе контрразведки, и с 1914 по 1917 г. в г. Владивостоке — штабе крепости, отдел контрразведки»
[111].
Если же сверяться со своеобразным «спортивным календарем» Василия Сергеевича (а судьба его отличалась от судеб других семинаристов тем, что дзюдо, вошедшее в его жизнь тогда, никогда уже его не отпускало), то можно предположить, что во Владивостоке он находился с 1914 года. Широко известен фотоснимок этого года, запечатлевший городской кружок дзюдо, во главе с тренером — Василием Ощепковым
[112]. Кружок располагался в отдельном здании на Корабельной набережной, 21, ныне в нем размещается спортивный клуб Тихоокеанского флота, теперь его трудно увидеть из-за опор одного из знаменитых владивостокских мостов — Золотого. В то время на Корабельной, 21, квартировало местное городское общество «Спорт», которое и приютило энергичного выпускника Кодокана.
Стоит заметить, что это не была вообще первая школа дзюдо (дзюдзюцу, джиу-джицу) в России. Самую первую из известных нам открыл в 1896 году, здесь же, во Владивостоке, японский разведчик Утида Рёхэй, основатель и глава националистического «Общества реки Черного дракона» (Кокурюкай), а заодно и хранитель клановой школы дзюдзюцу Утида-рю
[113]. Но тесно связанный с японской разведкой Утида не обучал в своей школе русских, она предназначалась исключительно для тренинга японцев, которых Утида готовил к предстоящей войне с Россией. Так что Василия Ощепкова смело и с полным правом можно считать основоположником дзюдо и дзюдзюцу в нашей стране — он снова оказался первым. Во всяком случае, до тех пор, пока не будут найдены убедительные свидетельства о каких-либо его предшественниках.
Сам Василий Сергеевич вспоминал потом свой первый тренерский и организаторский опыт так: «В кружке занималось около 50 человек, преимущественно учащаяся молодежь. Сюда приходили тренироваться и японцы, проживавшие во Владивостоке. Кружок существовал до 20-го года»
[114]. Первое обнаруженное упоминание о клубе Ощепкова в печати относится к 1915 году. Спортивный журнал «Геркулес», выходивший в Петрограде, сообщал тогда о новостях из Владивостока: «Правление местного спортивного общества, воспользовавшись пребыванием в городе специалиста японской борьбы “джиу-джитсу” г. Ощепкова, пригласило его в качестве преподавателя. Интерес к этой борьбе возрастает среди спортсменов, и они с увлечением принимаются за изучение одного из самых распространенных видов спорта в Японии»
[115]. Позже, уже 4 июля 1917 года, приморская газета «Далекая окраина» рассказала о событии, казавшемся в тот революционный год, на фоне его грандиозных политических трагедий, коллизий, бурь, перевернувших полмира вверх дном, всего лишь местечковой, малозначимой новостью. «…В помещении Владивостокского общества “Спорт” состоялось весьма интересное состязание по “Дзю-Дзюцу” прибывших из Японии во главе со своим преподавателем господином Хидетоси Томабеци, экскурсантов-воспитанников японского высшего коммерческого училища города Отару и местного спортивного кружка “Спорт”, организованное руководителем этого кружка В. С. Ощепковым, при личном участии самого господина Ощепкова, привлекшего массу публики… Некоторые приемы самозащиты были продемонстрированы господином Ощепковым, причем нападения на него делались не только при встрече лицом к лицу, но и сзади»
[116]. По одной из версий, тоже пока не подкрепленной документально, Ощепков и Томабэти (так пишется эта японская фамилия по современным правилам) были знакомы раньше, в Японии, и впервые встретились они в Кодокане, где вместе учились. Вполне возможно — у Василия Сергеевича должно было остаться много интересных знакомых в Японии.
