— Мир Берега? Он очень разный, — Таенн вздохнул. — Точнее, он зависит от восприятия. У тебя оно оказалось приятным, мне нравится. Да, правда, мне очень нравится и лес, и море, и уютный городок, и каменные заборы… знаешь, многие здешние обитатели видят Берег примерно так же, как и ты, вот только у тебя… как бы сказать… видимо, ты когда-то была в подобном месте, и сейчас очень удачно дополняешь массой маленьких, но очень милых деталей то, что видишь.
— Деталей? — не совсем поняла Айрин.
— Ну да, — покивал Таенн. — Например, запахи. Можжевельник, лаванда. Цветы. Камень на дорожках. Другие видят иначе. Нет, тоже красиво, тоже с добром, но иначе. Мне больше нравится, как видишь ты. Мне приятно смотреть на этот мир твоими глазами.
— Таенн, а те камни на берегу? Камни и дом? — Айрин встала, Таенн тоже. — Их тоже вижу я, или…
— Или. Они есть и на моем уровне проекции Берега. Если есть на моём, значит, есть на всех.
— А кафе на набережной?
— Тоже на всех, — Таенн рассмеялся. — Спорим на что угодно, но ты тоже хочешь есть. Угадал?
— Угадал, — подтвердила Айрин. — И мороженое! Таенн, у них обязательно должно быть мороженое! Я только сейчас вспомнила. Мороженое — это очень важно. Очень. Пойдем скорее. Может, если я съем мороженое, я вспомню что-то. Что-то очень важное.
* * *
К полуразрушенному дому на берегу они в этот раз не пошли, день уже давно перевалил за полдень, поэтому решили посидеть в кафе рядом с пляжем, искупаться, и отправиться обратно. На набережной сегодня было людно, где-то играла веселая музыка, а под ноги постоянно попадались чужие животные — Таенн в результате чуть не отдавил лапу чьему-то спаниелю, а Айрин едва не упала, споткнувшись об хвост разлегшейся на дороге большой пятнистой кошки. Таких огромных кошек она в жизни не видела, но Таенн объяснил, что Рыжуля на самом деле не кошка, а гепард, и, не смотря на размеры, существо очень мирное, просто хозяйка у нее большая любительница преувеличивать. Потому-то и получилась у нее в качестве гуарда такая вот огромная кошка.
Место за столиком им досталось удачное — под деревом, немного в стороне. Заказали всего подряд, и побольше: шашлык, который в прошлый раз очень понравился Айрин, салаты, вино, и по хорошей порции мороженого. Когда спрашивали про мороженое, Айрин поинтересовалась, есть у них сорт с ромом и изюмом, и получила ответ, что такое заказывают редко, но для трансфигураторов нет ничего невозможного.
— Вот наемся, и усну, — объявила Айрин, оглядев заставленный яствами стол. — После такого количества еды лезть в воду — самоубийство.
— Особенно это актуально на Берегу, — поддел Таенн. — Не бойся, не заснешь. По крайней мере, до ужина. Но лечь надо будет пораньше. Ты проспала-то всего три часа, да еще и перенервничала. Так что спать сегодня ночью будешь без задних ног. Обещаю.
— Слушай, а ты можешь у меня остаться ночевать? — попросила Айрин. — Хотя бы один раз. Мне просто… ну, немножко не по себе.
— Ладно, давай останусь, — кивнул Таенн. — В библиотеке есть вполне подходящий диван. Только ты зря боишься. Они абсолютно безобидные.
— Это я уже поняла, — Айрин отрезала кусочек мяса, и протянула коту. — Просто… мне, видимо, надо привыкнуть. Я только сейчас начинаю понимать, что я не их боюсь, а… ну, вроде бы за них. И даже не боюсь, а переживаю, что ли. Таенн, а можно еще один вопрос?
— Ты задала их за сегодня столько, что один уж точно погоды не сделает, — хмыкнул Таенн.
— Про время. В той жизни, и здесь — оно одинаковое? — спросила Айрин.
— Так… — Таенн покачал головой. — Ну и ну… и давно ты это поняла?
— Что поняла? Я ничего не поняла, я просто… ну, чувствую, что ли, — Айрин прикусила губу. — Оно тут какое-то… неровное.
— Очень верно подмечено. Оно тут ускоряется и замедляется, — ответил Таенн. — Иногда по желанию того, кто здесь. Иногда произвольно. Некоторым удается нарочно его замедлить. Почему ты спросила?
— Я просто подумала… было бы хорошо, чтобы они долетели побыстрее, — Айрин потупилась. — Они ведь летят куда-то, верно? Так, может, если пожелать…
— Для них ничего не изменится, — пожал плечами Таенн.
— А для нас?
— Айрин, не надо, — попросил Таенн. — Не стоит этого делать. Да, я понимаю, тебе не нравится то, что ты видишь, но я кое-что исправил, и, в конце концов, ты можешь просто не заходить в комнаты какое-то время. Если тебе настолько неприятно.
— Мне не неприятно, мне неуютно. Не по себе. Хотя, может быть, я как-то соберусь с духом и привыкну, — Айрин разрезала уже половину своего шашлыка на кусочки, и сейчас этими кусочками закусывал проголодавшийся Шилд. — Ладно. Я какие-то глупости говорю. Давай есть.
…Когда подали мороженое и еще один кувшинчик со сладким вином, Айрин, съев пару ложек, вдруг вспомнила, что именно такое мороженое она и пробовала. Вот точно такое же! Причем ела он его в каком-то очень красивом месте, там тоже было море, а может быть даже океан, и была ночь, и то ли кафе, то ли ресторан, и много огоньков, и пляж неподалеку, и пальмы, и звезды, и огромная луна. Воспоминание оказалось настолько ярким, что Айрин говорила несколько минут, не останавливаясь, захлебываясь от восторга. Так красиво! Так чудесно! Так тепло! Так вкусно! Так волшебно! Слова сыпались, как из рога изобилия, а Таенн молча сидел напротив, задумчиво ковыряясь ложечкой в мороженом, и о чем-то напряженно размышлял.
— Интересно, — заметил он, когда Айрин закончила рассказ. — А в море купалась потом?
— Купались, — кивнула Айрин. — Я была не одна. Да, купались. Ночью. Никогда до этого не купалась ночью…
Она осеклась и расширившимися глазами посмотрела на Таенна.
— Что-то вспомнила? — спросил тот.
— Ага. Вспомнила, с кем я купалась.
— Неужели?..
— Ужели.
— И с кем из двоих?
— У которого рыжие волосы, — шепотом ответила Айрин. — Кажется, он еще жаловался, что волосы потом придется отмывать… от соли…
Таенн покачал головой.
— Очень странно, — заметил он. — Тебе ведь почти шестьдесят, по меркам твоего мира это уже старость. Маловероятно, что этот случай, про который ты вспомнила, случился с тобой недавно.
— Но я помню так хорошо, словно это было несколько дней назад, максимум, — возразила Айрин.
— Женщин в шестьдесят лет редко приглашают на пляж есть мороженое, а затем купаться по ночам. Их и в тридцать нечасто приглашают, особенно в таких мирах, как твой.
— Ну, наверное, да… — Айрин, кажется, немного смутилась. — Но всё равно, помню я именно так. Знаешь, я больше помню свои ощущение, — призналась она. — Детский какой-то восторг. Радость. И я помню совсем немного. Ресторан этот, мороженое, ночь, пляж… и всё. Дальше ничего не помню.
— То есть в большей степени эмоции, — кивнул Таенн. — В принципе, так чаще всего и бывает.
