По-прежнему досаждали течи из гидросистемы, а также ненадежная работа разнообразных устройств самолета, начиная от выпуска костыля, управления створками радиаторов, регуляторов шага винтов и т. д. Только на серийных машинах приступили к отладке бомбардировочного вооружения, поскольку на опытном ДБ-240 этого сделать не успели. Сразу выявилась еще одна группа дефектов: невозможность подвески и снятия крупнокалиберных (500-кг) бомб из-за отсутствия подходов к замкам, огромные усилия на рычагах аварийных бомбосбрасывателей, заклинивания и обрывы тросов при подъеме бомб. Первые машины, выпущенные заводом № 18, нуждались в столь многочисленных переделках, что в качестве эталона для серии Москалев и Фингеров предложили считать самолет № 11, еще не законченный производством. В докладе руководству специалисты НИИ ВВС отмечали, что «самолеты ДБ-240 2М-105 производства завода № 18 могут быть приняты и направлены для эксплуатации в части ВВС КА при условии полной доводки и проверки в полете вооружения и всех изменений, введенных на самолете № 11…»
6 января 1941 г. на совещании у генерала Астахова «сцену у фонтана» решено было устроить директору завода № 18 Шенкману. Однако тот запасся документом от военной приемки, в котором утверждалось: за очень короткое время заводом «устранено 90 % дефектов самолета ДБ-240». В результате этого демарша ВВС сменили гнев на милость и, учитывая небольшой объем серии, удовольствовались предложенным Шенкманом планом доработки выпущенных машин. Но директор завода слукавил и обещаний своих не выполнил. До самой весны недоведенные ермолаевские бомбардировщики простояли без всякого движения — частью в неотапливаемом заброшенном ангаре, частью прямо на аэродроме под снегом и дождем. Моторы машин заполнили маслом, фонари плотно закрыли — вот и все, что реально сделал завод № 18 для вчера еще «самого перспективного» дальнего бомбардировщика.
[5] Все внимание воронежцев переключилось на ильюшинский штурмовик, запущенный в массовое производство. Да и ДБ-3Ф в первой половине 1941 г. было построено немало — свыше двухсот.
Весной 1941 г. Шенкман был ранен в авиакатастрофе, поэтому временно обязанности директора завода № 18 выполнял А. А. Белянский. Именно ему пришлось «отдуваться», когда в марте 1941 г. Сталину доложили о состоянии, в котором оказались самолеты Ер-2. «За срыв выпуска самолетов Ер-2 и Ил-2» Белянскому и главному инженеру завода Н. Д. Вострову были объявлены выговоры от Шахурина. От Маленкова, курировавшего авиапромышленность в ЦК ВКП(б), получил нагоняй и сам нарком авиапромышленности. С 10 марта сдача самолетов Ер-2 2М-105 была включена в суточный график наркомата. Однако быстро «разгрести завалы» не удалось. На многих «беспризорных» самолетах в результате длительной стоянки под снегом и дождем отсырела электропроводка, проржавели трубопроводы, оказались поврежденными покрышки спущенных колес. Осмотрев несколько машин, заместитель старшего военпреда завода военинженер 2 ранга А. Т. Маковецкий доложил о наличии в кабинах «десятисантиметрового слоя песка».
Силовой набор центроплана крыла Ер-2 сваривался из стальных труб.
На завод срочно вызвали Ермолаева, в его присутствии в последний день марта состоялось очередное совещание по вопросам устранения дефектов Ер-2. Было решено принять в качестве эталонного самолет зав. № 1851906.
[6] Даже на этом «эталоне» приемка зафиксировала 60 дефектов, а на предыдущем (№ 11) их было 113. 10 апреля — новое совещание по Ер-2, теперь уже в Москве у генерала Астахова. Проблемы нарастали подобно снежному кому, а доверие к самолету и к главному конструктору оказалось сильно подорвано на всех уровнях. Только упорное желание всех инстанций «вытолкнуть» машину в строевые части заставляло продолжать работы. 12 апреля 1941 г. нарком авиапромышленности Шахурин подписал приказ № 330, в соответствии с которым заводу № 18 предлагалось «прекратить производство самолетов ДБ-3Ф» и «сосредоточить все внимание на сборке самолетов Ил-2 и Ер-2».
Обслуживание мотоустановки самолета Ер-2 2М-105. Кок винта у самолета — с отверстием в носке и двойной «обечайкой». Через это отверстие к мотору подводился воздух, служивший для охлаждения.
В начале мая 1941 г. Сталин сменил руководство Военно-воздушных сил (генералы Я. В. Смушкевич и П. В. Рычагов были отстранены, но пока еще не арестованы), как не справившееся со своими обязанностями, и назначил начальником ГУ ВВС генерал-лейтенанта авиации П. Ф. Жигарева. Последний потребовал информацию о состоянии производства всех самолетов новых типов. 16 мая 1941 г. начальник заказов вооружения ГУ ВВС КА генерал-майор Жаров доложил по вопросу Ер-2:
«…В апреле и мае 1941 г. начаты нормальные сдаточные полеты самолета и облетано 9 машин. Остальные самолеты доводятся на земле для предъявления к контрольному полету военпреда. По актам наземной приемки на 14 мая 1941 г. принято военпредом ГУ ВВС КА 13 самолетов… В строевые части в данное время не может быть отправлен ни один самолет, т. к. доработку их завод затягивает.
Трудностью в доводке этих машин является исключительно небрежная и спешная сборка самолетов.
Кроме того, завод № 18 испытывает трудности с рабочей силой, т. к. все силы завода брошены на изготовление самолетов Ил-2».
В числе наиболее крупных недостатков Ер-2 с моторами М-105 генерал Жаров отмечал:
«1. При нормальном полетном весе 11 300 кг самолет имеет разбег 580 м, а в перегрузочном варианте (13 550 кг) разбег увеличивается до 1200–1300 м. Благодаря этому свойству самолет требует для его эксплуатации аэродрома размером 2500*2500 м.
2. Неудовлетворительная продольная и недостаточная поперечная устойчивость.
3. Установленное стрелковое вооружение — три пулемета ШКАС — по своей мощности огня является неудовлетворительным.
4. По своей конструкции самолет сложен в производстве ввиду наличия сварных конструкций…»
Люковая оборонительная установка с пулеметом ШКАС. Прицеливание производилось с помощью телескопического прицела ОП-2Л.
