Пожарные катера закачали в надстройку горящего судна более 3,5 тыс. т воды
На следующий день все центральные американские газеты были полны справедливой критики в адрес организаторов борьбы с огнем. «Нью-Йорк Сан» озаглавила свою передовицу: «Перевернувшаяся «Нормандия» — монумент бессилию и идиотизму военных».
Значительно позже, в 60-е гг., в западной печати появилась иная версия возникновения пожара на «Нормандии»: лайнер погиб в результате диверсии, учиненной якобы немецкими агентами или даже самими американцами с тем, чтобы ликвидировать «яблоко раздора» в отношениях между США и коллаборационистским правительством Петэна. Эта версия тогда была подхвачена и несколькими советскими авторами.
Диверсия — если исходить из принципа «ищи, кому выгодно» — в описанный период времени была маловероятна, особенно учитывая обстоятельства возникновения пожара и обилие свидетелей. Во время подготовки операции «Зеелёв», когда и у Германии, и у США существовали нормальные отношения с правительством Виши, уничтожать «Нормандию» был смысл скорее англичанам: в случае возвращения Франции судно поступило бы в распоряжение Гитлера и могло стать весьма вместительным десантным транспортом. Немцы же, напротив, должны были беречь отстаивавшуюся в Нью-Йорке «Нормандию» для себя.
После вступления США в войну уничтожение «Нормандии» немцами было бы оправдано. Но к этому времени ФБР поднаторело в выявлении неприятельских шпионов и агентов, и большинство из них либо были переловлены, либо находились под наблюдением. К тому же — как показал эксперимент, проведенный репортером Э. Скоттом, — германские агенты имели массу возможностей заложить на борту «Нормандии» термитную бомбу. Тогда, скорее всего, воспламенился бы «при невыясненных обстоятельствах» какой-нибудь склад краски или горюче-смазочных материалов, а не капковые пояса от искр газорезки.
Абсолютно неубедительной выглядит версия о «намеренной халатности» американцев, упорно желавших не портить отношения с Петэном из-за реквизированной «Нормандии» и поэтому «изящно» утопивших судно. Когда на одной чаше весов находится быстроходный военный транспорт, остро необходимый для переброски войск на Тихоокеанский театр (не будем забывать, что именно этим занимались в то время кунардовские «Королевы»), а на другой — отношения с марионеточным прогитлеровским правительством, не имеющим никаких рычагов давления на США, выбор очевиден. К тому же, Франция, «правопреемником» которой являлось правительство Петэна, должна была Штатам огромную сумму. Против версии о «намеренной халатности», высказанной Л. Скрягиным и С. Белкиным, говорит и тот факт, что американцы, всегда умевшие считать деньги, на момент пожара вложили в реконструкцию и модернизацию «Нормандии»-«Лафайетта» более 20 млн долл. (стоимость легкого крейсера!). Если бы «Нормандию» действительно хотели принести в жертву большой политике, то после реквизиции имело бы смысл законсервировать судно «до лучших времен», сократив экипаж до минимума, а уж потом устраивать на нем «шалости со спичками». Да и катастрофа произошла после вступления США в войну, когда политические реверансы в сторону Виши стали совсем уж неуместны.
После опрокидывания судна можно было заглянуть в его дымовые трубы
«Монумент бессилию и идиотизму военных»
Лишь 20 апреля 1942 г. военно-морской министр США Фрэнк Нокс своей властью прервал затянувшиеся дебаты в Сенате о дальнейшей судьбе «Нормандии»-«Лафайетта», заявив, что судно будет поднято за счет американского флота. В.И. Юркевич сразу же предложил весьма толковый план подъема своего детища, который предусматривал отсос грунта и ила из-под корпуса, заделку всех отверстий в корпусе «Лафайетта»-«Нормандии» и постепенную откачку воды из корпуса и надстроек с одновременным заполнением балластных емкостей и топливных цистерн лайнера, находившихся ниже ватерлинии. После отрыва судна от грунта его можно было бы оттащить от пирса 88 на середину акватории порта, а затем не только заставить всплыть, но заодно и спрямиться. При этом судно получило бы минимально возможные повреждения и, соответственно, подлежало бы восстановлению. Однако руководство ВМС США посчитало этот план чересчур дорогостоящим и сложным — тем более, что основной задачей военных было не сбережение лайнера, давным-давно признанного безвозвратно утраченным, а освобождение подхода к пирсам «Френч Лайн» и «Кунард Лайн». К тому же, у фирмы «Мэрритт, Чэпмэн энд Скотт», которую ВМС подрядили для осуществления операции, и у ее главного эксперта Дж. Тукера имелся свой взгляд на решение проблемы. План Юркевича был основательно «отредактирован»: зачем поднимать лайнер вместе с надстройкой, заделывая тысячи отверстий в ней, когда надстройку можно просто-напросто срезать? И срезали, по главную палубу 18 мая 1942 г., после завершения этой работы, в корпусе «Нормандии» вспыхнул довольно сильный пожар, который силами трех пожарных катеров удалось ликвидировать лишь через три часа.
26 мая состоялся грандиозный аукцион, на котором было продано более 18 тыс. бутылок шампанского, вин и ликеров, спасенных из погребов «Нормандии». Наиболее активными покупателями оказались престижные рестораны французской кухни.
«Нормандия», лежащая на борту у своего пирса
Далее события разворачивались точно по плану Юркевича. Для начала земснаряды отсосали из-под корпуса около 10 тыс. кубометров грязи и липкого ила (который, как мы помним, мог просто-напросто приклеить судно ко дну). Из внутренних помещений корпуса ил и скопления хлама пришлось не откачивать, а вычерпывать вручную, т. к. всасывающие патрубки постоянно забивались. В ходе откачки не обошлось без курьезов: когда один из насосов вдруг отключился, спустившийся в корпус водолаз обнаружил, что шланг тщетно пытался заглотить… рояль. Больше всего хлопот при ручном вычерпывании доставили осколки битого стекла и электроизоляция из стекловаты — они неоднократно прорезали скафандры водолазов и впивались в руки. Вода внутри корпуса была абсолютно непрозрачна и, к тому же, очень грязная, что повышало риск инфекционных заболеваний и заражения крови. Водолазы делали свое дело на ощупь, а общаться друг с другом приходилось через телефонный коммутатор, имевшийся на борту судна обеспечения. Под водой в корпусе работали тройками: второй номер следил за шлангом первого, а третий — за шлангом второго, что увеличивало число занятых в смене до 75 человек.
