– Да, собираюсь, – твердо ответила Май.
Переубедить ее было невозможно, и Латифа отправилась вместе с ней к женщине, под присмотром которой находились дети. Там Май встретилась с детьми. Они обняли друг друга. Май сообщила им:
– Ваш отец женится, и я отправлю вас к нему на свадьбу.
Мать снабдила детей хорошей одеждой и проводила их до пересохшего русла реки, находящегося неподалеку от племени Бунайи. Далее послала вместе с ними слугу, которому повелела во время свадебных торжеств детей обязательно отвести в мадхиф
[72]. Но прежде всего она поговорила с детьми и дала им наставления, как себя вести. Она надела на палец Таса кольцо отца, на пояс Тауса повесила его кинжал с рукояткой, украшенной бирюзой, а голову Румейлы покрыла его шарфом. Май посоветовала детям при появлении отца сесть так, чтобы он их видел. Тасу следовало держать в поле зрения отца кольцо, Таусу – кинжал, Румейле – перебирать пальцами свой шарф.
– Если он заметит вас, – наставляла детей Май, – поговорите с ним, назовите его «папой» и поцелуйте его руку.
Дети были сообразительными. Они поняли, что им следует делать. Слуга поехал вместе с ними в расположение племени Бунайи. Когда вышли кочевники этого племени и спросили, чьи эти хорошенькие детки, он ответил:
– Это дети шейха. Мать послала их посмотреть на свадьбу.
[73]
Детей поместили в гостевой шатер и усадили всех троих вместе. Люди видели их и спрашивали, чьи они, так как троица была очень мила и обращала на себя внимание. На все вопросы слуга отвечал, что это дети шейха, но имени его не называл. Наконец, в шатер вошел Бунайя, слуга же, увидевший его, шепнул своим подопечным:
– Это и есть жених!
Бунайя прошел, сел на свое место и сразу обратил внимание на детей приятной наружности. Поинтересовавшись, кто они, и получив все тот же ответ, что и другие участники свадьбы, он позвал Таса:
– Подойди!
Мальчик поднялся, подошел и встал рядом с Бунайей. За ним последовали брат и сестра. Бунайя взял руку мальчика и спросил:
– Как тебя зовут, сынок?
– Отец, меня зовут Тас, – последовал ответ.
Пока Бунайя на него смотрел, мальчик показал ему кольцо. Бунайя поразился и расчувствовался, потому что отец, встретивший сына, всегда чувствует внутреннее волнение, не зная почему. Затем Бунайя повернулся и посмотрел на своего второго сына, державшего руку на рукоятке кинжала. Он взглянул на кинжал и узнал его.
– Как тебя зовут? – спросил Бунайя второго мальчика.
– Отец, меня зовут Таус, – ответил тот.
– А меня зовут Румейла, – сообщила вслед за ним девочка.
Бунайя взглянул на шарф, которым была повязана голова девочки, и узнал его. Сын шейха едва не потерял сознание, когда понял значение визита этих детей.
– Где, – спросил он, – ваша мать?
– Она у русла пересохшей реки, недалеко отсюда, – ответил Тас.
Бунайя поднялся и сказал слуге, сопровождавшему детей:
– Поехали, покажешь мне, откуда пришли эти дети.
Слуга повел Бунайю и детей к месту, где их ожидала Май. Бунайя подошел к ее шатру, где она стояла в ожидании.
– Ты Хайя? – спросил он.
– Я – Май, твоя жена, – ответила она, – а это – наши дети.
Затем Бунайя вошел в шатер, склонил перед ней голову и произнес:
– Прости!
Они сели рядом. Он плакал и просил у нее прощения. Она рассказала ему обо всем, что случилось, как она встречалась с ним в обличье Ахмада и Хайи.
Потом Бунайя вернулся с женой и детьми к отцу и сказал:
– Отец, вот твои внуки, а это – Май!
Старик несказанно обрадовался. Он обнял детей и благословил их.
Теперь Бунайя не нуждался в другой невесте. Ее отослали к родственникам. Май же осталась жить с мужем. Других жен он больше не брал.
Кошка
Жила однажды девушка-сирота. Ее родители умерли, и у нее никого не было на свете, кроме кошки. Эту кошку звали Айша. Она была очень сообразительной, добывала для девушки еду и напитки, а также все, в чем та нуждалась. Однажды кошка ушла и вернулась с золотым гребнем.
Девушка взяла его и отправилась в баню. Она разделась, но при ней не было ни мыла, ни полотенца, ни мочалки, ни перчаток для массажа, ни простыни – ничего, кроме гребня, которым она украсила волосы, так и сидела обнаженной.
Жена купца заметила девушку с красивым гребнем в волосах и обратила внимание, что у нее нет даже мыла, чтобы помыться. Купчиха подошла к девушке и спросила:
– Доченька, ты чья?
Та ответила:
– Я жена Махмуда, известного в этой местности купца.
Купчиха поинтересовалась:
– Почему ты не моешься?
Девушка объяснила:
– Служанка, которая привела меня сюда, ушла и взяла с собой мою одежду, мыло и все, что необходимо для мытья в бане. При мне не осталось ничего, кроме гребня.
Жена купца и ее родственницы проявили о ней заботу:
– Ты – жена купца Махмуда. Мы не можем допустить, чтобы ты находилась в таком плачевном состоянии. Иди к нам, мы дадим тебе мочалку и мыло.
Девушка пошла и села среди них. Родственники купеческой семьи помогли ей выкупаться, помыть волосы. Когда мытье в бане закончилось, девушке понадобилось полотенце, чтобы вытереться. И ей дали полотенце, и все, что необходимо.
Входя в баню, девушка бросила в углу свое старое поношенное платье, но теперь не могла в него одеться, поскольку обманула новых знакомых, сказав, что служанка унесла ее одежду. Они же, поверив в это, дали ей одежду, снабдили туфлями, чулками, платьем и аба. Потом предложили:
– Давай мы отвезем тебя домой, где ты живешь?
Она не могла признаться, где находился ее настоящий дом, так как это была всего лишь ветхая лачуга, а ведь она представилась женой купца Махмуда! И была вынуждена отправиться под сопровождением купчихи в настоящий дом Махмуда.
По прибытии они услышали плач. Войдя в дом, спросили слуг, что случилось. Им ответили:
– О горе, умерла наша госпожа, жена Махмуда!
Женщина, приведшая девушку, воскликнула:
– Этого не может быть! Жена Махмуда жива, мы привели ее с собой. Она мылась с нами в бане!
