Пять факторов древнекельтской культуры
Подводя итог, мы можем, как кажется, выделить пять составляющих религиозной и духовной жизни кельтов, какой она была до римского и христианского воздействий. Во-первых, здесь перед нами огромный массив народных верований и магических ритуалов, куда входят и человеческие жертвоприношения. Эти ритуалы отличались в разных местностях, поскольку были привязаны к различным природным объектам, считавшимся воплощениями или проводниками божественной или дьявольской силы. Во-вторых, существовала, несомненно, и своего рода интеллектуально-философская доктрина, центральным предметом поклонения в которой являлось солнце как символ божественной мощи и постоянства, а центральной идеей – идея бессмертия души. В-третьих, был культ антропоморфных божеств – Езуса, Тевтата, Луга и других, которые олицетворяли силы природы или охраняли божественные установления. В-четвертых, римлян глубоко поразило наличие у друидов квазинаучных представлений об устройстве мира, о деталях которых мы, к сожалению, практически ничего не знаем. Наконец, мы имели случай отметить могущество института жрецов, который главенствовал в области религиозного и светского образования, а также литературы
[59]; который давал право на это образование лишь членам привилегированной касты и который, благодаря интеллектуальному превосходству и окружавшей его атмосфере благочестивого трепета, стал основной политической, общественной и духовной силой во всех кельтских землях. Мы говорим об этих факторах, мысленно отделяя их друг от друга, но на практике они сплелись в неразрывное единство, и каста друидов распоряжалась всем. Естественно возникает вопрос: можем ли мы выделить здесь кельтские и докельтские, вероятно, даже доарийские элементы? Эта задача, конечно, очень сложна; однако мне думается, что, сопоставив схожие факты и проведя уместные параллели, мы не очень ошибемся, если припишем народу мегалита особое учение, обряды и жреческий институт друидизма; а кельтам – антропоморфных божеств и тягу к познанию и отвлеченным построениям; народные же суеверия – всего лишь форма, которую в конкретных местностях приняли идеи, общие для всего рода человеческого.
Кельты сегодня
В связи с тем, что нынешнее население стран, называемых «кельтскими», носит очевидно смешанный характер, часто считается, что это определение не имеет никакой опоры в реальной действительности. Тех кельтов, которые сражались с Цезарем в Галлии и с англичанами в Ирландии, больше нет – они погибли на полях сражений, на просторах от Алезии до реки Войн, и на их месте утвердился другой расовый субстрат. Согласно этой точке зрения, единственные представители истинных кельтов – это высокие краснолицые горцы Пертшира и северо-запада Шотландии, а также несколько династий из древнего племени завоевателей, еще сохранившихся в Ирландии и в Уэльсе. Думается, в этой концепции есть немалая доля истины. Тем не менее нельзя забывать, что потомки народа мегалита в физическом отношении несут в себе большую примесь кельтской крови, а в духовном – кельтских традиций и идеалов. Кроме того, касаясь вопросов национального характера и его истоков, не следует забывать о том, что здесь нельзя провести анализ, подобный анализу химического соединения – просто выделить составные части и однозначно предсказать будущие свойства. Национальный характер, как бы он ни был устойчив, – не деталь, отлитая в форме и очевидно неспособная к какому бы то ни было росту и развитию. Он – часть живого мира; он изменчив и заключает в себе множество скрытых потенций, которые могут в любой момент вырваться наружу. Я лично убежден в одном – что этическое, общественное и интеллектуальное развитие народов, объединяемых европейцами под названием «кельтской окраины», должно идти только под знаком «кельтства» – необходимо хранить и поддерживать кельтскую традицию, литературу, язык, словом, все то, наследниками чего, пускай и не по прямой линии, стали знакомые нам смешанные народы. Все это близко им по духу и глубоко укоренилось в их сердцах, и того, кто, исполненный смелой веры, выйдет с плугом на эту пашню, ждет богатый урожай. С другой стороны, педантизму, ограниченности, нетерпимости не должно быть места здесь, если мы надеемся достичь успеха; не следует цепляться за внешние формы прошлого лишь потому, что кельтский дух однажды в них воплотился. Не будем забывать, что в раннем Средневековье ирландские кельты были самыми выдающимися учеными и миссионерами, самыми выдающимися первопроходцами в области религии, науки и отвлеченной мысли в Европе
[60]. Современные исследователи прослеживают их светоносные пути на половине языческого материка, и школы Ирландии заполняли ученики-чужеземцы, которые нигде больше не могли получить образования. В те времена кельты играли свою звездную роль в мировой драме, и ничего более величественного им сыграть не удалось. Поистине, наследие этих людей нужно беречь с почтением, но не как музейную редкость; ничто не окажется дальше от их свободного, смелого духа, чем если оставить его каменеть в руках тех, кто называет себя прямым наследником их имени и славы.
Мифологическая литература
После очерка древней истории кельтов и факторов, повлиявших на нее, данного в этой и предшествующей главах, мы перейдем к обзору кельтских мифов и легенд, в которых и до сих пор живет душа, их создавшая. Мы не станем здесь касаться литератур никаких других народов. Мы не будем говорить об обработках кельтских по происхождению легенд, например о преданиях о короле Артуре, ибо никто уже не скажет, что в них от кельтов, а что – нет. Кроме того, в таких случаях главную ценность обычно представляет последний вариант.
Итак, все, что мы приводим, мы приводим без добавлений и без изменений. Конечно, часто приходится объединять разные версии, но все, что в них содержится, пришло непосредственно из духа кельтской нации, и эти легенды существуют и по сей день на гэльском или валлийском языке.
Глава 3
Ирландские мифы о завоеваниях космогония кельтов
А существовало ли у кельтов вообще какое-либо подобие космогонии, какое-либо повествование о происхождении мира и человека, помимо тайных учений «о природе вещей», которые, как сообщает Цезарь, друиды не позволяли записывать? Разумеется. Было бы поистине странно, если бы у кельтов, у единственного народа на земле, не было мифов о происхождении мира. Зрелище Вселенной, с ее бескрайними просторами, во всем бесконечном многообразии явлений небесных и земных, всегда сперва будило воображение, а потом давало пищу ищущему разуму любого народа, мало-мальски способного к тому или другому. У кельтов и воображения, и ума было в достатке, однако, кроме единственной фразы о «неразрушимости» мира, дошедшей до нас благодаря Страбону, мы ничего не знаем о первых их представлениях и умозаключениях по данному поводу. Корпус ирландских преданий весьма обширен. Конечно, дошедшие до нас тексты составлены уже в христианский период, однако в них осталось столько неоспоримо языческого, что предполагать, будто христиане – редакторы и переписчики убрали все намеки на чуждую их религии концепцию возникновения мира, было бы поистине странно. Тем не менее, они вообще ничего о ней не сообщили: в древнейшем корпусе сказаний ирландских гэлов – старейших сохранившихся текстах – нет ничего, что бы соответствовало вавилонской победе над силами хаоса, или безыскусному северному мифу о сотворении Митгарда из тела Имира, или египетскому преданию о создании вселенной Тотом, божественным Словом, из первичных вод, или даже примитивным представлениям, имеющимся почти у любого племени дикарей. Несомненно, у друидов было некое учение о данном предмете. Но они передавали его лишь посвященным и не допускали профанов к рассуждениям на эту тему, тем самым возведя непроходимую преграду на пути естественного стремления людей к мифотворчеству в плане космогонии, и добились того, что учение их, каким бы оно ни было, сгинуло вместе с ними.