Но Мананнан, сын моря, узнал об ее печали и позоре и пришел к ней на помощь – так, что никто не видел его, кроме нее одной; и она приветствовала его удивительной песней. «Вернешься ли ты ко мне или останешься с Кухулином?» – спросил он. «По правде говоря, – отвечала она, – никто из вас не лучше и не благородней другого, но я пойду с тобой, Мананнан, ибо у тебя нет подруги, которая стоила бы тебя; у Кухулина же есть Эмер».
Она ушла с Мананнаном, а Кухулин, не видевший бога, спросил у Лаэга, что произошло. Лаэг сказал: «Фанд ушла с Сыном моря, ибо не желала видеть тебя».
Тогда Кухулин взмыл в воздух и улетел с этого места, а потом лежал, отказываясь от еды и питья, пока друиды не поднесли ему напиток забвения; и сказано, что Мананнан потряс своим плащом между Кухулином и Фанд, чтобы им больше не встретиться во веки веков
[125].
Месть Медб
Хотя после битвы у Гайрех Медб и заключила мир с Ульстером, она поклялась погубить Кухулина и тем самым отомстить за весь тот позор и скорбь, которые он навлек на ее край. Долго она раздумывала, как это сделать.
Но вот жена чародея Калатина, которого Кухулин убил у Брода, родила в срок шестерых детей – троих мальчиков и трех девочек. Они были невероятно уродливы и отвратительны, и тела их были насыщены ядом; и Медб, услышав об этом, отправила их учиться магическим искусствам – не только в Ирландии, но и в Альбе (Британии). До самого Вавилона добрались они в поисках сокрытого знания и возвратились весьма могущественными, и королева повелела им убить Кухулина.
Кухулин и Блатнат
У Кухулина были и другие враги, а именно Эрк, король Ирландии, сын Кайрпре, убитого Кухулином, и Лугайд, сын Курой, владыки Мунстера
[126]. Ибо жена Курой, Блатнат, полюбила Кухулина и предложила ему прийти и забрать ее из крепости мужа; а атаковать крепость надлежало тогда, когда ручей, текущий через нее, станет белым. И вот Кухулин со своими людьми засели в ближайшем лесу; наконец Блатнат сочла, что время настало, и вылила в воду молоко трех коров. Тогда Кухулин напал на крепость. Это произошло неожиданно, и Курой был убит, а его жену Кухулин увел прочь. Но Феркарне, бард Курой, незаметно последовал за победителями и, когда Блатнат остановилась на краю обрыва, обнял ее и прыгнул вниз вместе с нею, и так Курой был отомщен.
Всех их призвала теперь Медб выступить против Кухулина; и, дождавшись часа, когда Проклятие Махи снова легло на мужей Ульстера, они собрали войско и отправились на Равнину Муиртемне.
Безумие Кухулина
Сперва дети Калатина навели на Кухулина страх и уныние. Из чертополоха, грибов-дождевиков и листвы они создали подобие движущегося по Равнине Муиртемне войска; герою казалось, что со всех сторон курятся дымы лагерных костров. Два дня он сражался с призраками, пока не измучился вконец. Тогда Катбад и улады уговорили его уйти в уединенную долину, где пятьдесят знатных дев Ульстера, и среди них Ниам, жена его верного друга Конала Победоносного, ухаживали за ним, а Ниам взяла с него клятву, что он не покинет крепость, пока она сама не разрешит ему.
Но дети Калатина продолжали наполнять равнину призраками битвы, и к небу поднимались огонь и дым, и ветра разносили дикие крики и стенания, чудовищный хохот и звуки труб и рогов. И дочь Калатина Бадб приблизилась к крепости и, приняв облик служанки Ниам, отозвала ее в сторону и отвела в лес и наложила на нее заклятие, так что та заблудилась и не смогла найти дороги домой. Затем Бадб в облике Ниам пришла к Кухулину и попросила его отправиться в бой и спасти Ульстер от захватчиков; тут к ним подлетела Морриган в обличье огромной вороны и, каркая, начала предвещать войну и гибель. Кухулин вскочил и повелел Лаэгу запрягать колесницу; но когда тот пошел за Серым из Махи, чтобы запрячь его, конь убежал, и лишь с большим трудом удалось Лаэгу выполнить приказание; при этом по морде коня катились кровавые слезы.
Так Кухулин выехал на битву; и со всех сторон его теснили ужасные видения и звуки, и ему почудилось даже, что он видит над стенами Эмайн-Махи клубы дыма, озаренные алыми вспышками, и видит, как тело Эмер выбрасывают из города. Но когда он вернулся в свою крепость в Муиртемне, Эмер ждала его там, совершенно живая, и принялась убеждать его забыть о призраках, но он не послушался и распрощался с ней. Затем Кухулин попрощался со своей матерью, Дейхтре; она поднесла ему кубок с вином, но прежде, чем он поднес кубок к губам, вино обратилось в кровь и он выплеснул его, сказав: «Конец мой близок; в этот раз я не вернусь живым из боя». Дейхтре и Катбад стали уговаривать его дождаться прихода Конала Победоносного, но он не захотел.
Стиральщица у Брода
Когда Кухулин подъехал к броду в долине Эмайн, он увидел, что у воды на коленях стоит плачущая юная дева и стирает груду окровавленных одежд и ополаскивает доспехи; и когда она приподняла мокрую рубашку и пояс, Кухулин понял, что это – его собственные одежды. Стоило ему миновать брод, девушка исчезла.
Снова клан Калатин
И вот, простившись с Конхобаром и женщинами Эмайна, Кухулин снова отправился в Муиртемне. Но по пути он повстречал трех слепых на один глаз старух, уродливых и увечных; они развели близ дороги небольшой костер и поджаривали на нем мертвую собаку, нанизав мясо на прутики рябины. Они пригласили Кухулина разделить с ними трапезу, но он отказался. «Если бы здесь был большой пир, – сказали они, – ты бы согласился скорее; негоже великому презирать малых». Тогда Кухулин, не желавший, чтобы его сочли нелюбезным, сошел с колесницы, взял кусок жаркого и съел его; и тотчас рука, которой он взял этот кусок, навсегда потеряла свою прежнюю силу. Ибо на Кухулине лежал гейс не есть мясо своего тезки
[127].
Смерть Кухулина
Кухулин обнаружил вражеское войско неподалеку от Слиаб-Фуайт и яростно устремился на него, проделывая свои боевые приемы, так что земля покрылась мертвецами. Тогда подговоренный Лугайдом певец вышел к герою и попросил его копье
[128]. «Получай же», – сказал Кухулин и метнул в поэта копье с такой силой, что оно насквозь пробило его тело и убило еще девятерых. «Король падет от этого копья»
[129], – молвили дети Калатина, и Лугайд бросил его в Кухулина, но оно угодило в Лаэга, короля колесничих, так что внутренности его выпали на подстилку колесницы, и, простившись со своим господином, он умер.
Теперь копье потребовал другой поэт. «Лишь один раз в день должен я исполнять просьбу», – сказал Кухулин. «Из-за тебя я ославлю весь Улад», – заявил певец, и Кухулин тем же способом швырнул в него копье. На этот раз его подхватил Эрк, и, брошенное обратно, оно нанесло смертельную рану Серому из Махи. Герой вытащил копье из тела лошади, они простились, и Серый умчался, неся на шее половину хомута.
