Конец Грайне
Нынешний читатель ожидает некоего романтического окончания; и в пересказе П.В. Джойса в его «Древних кельтских преданиях» такое окончание действительно имеется, как почти во всех современных переложениях изменен конец легенды о Дейрдре. Однако ирландские сказители относились к этому иначе. Конец истории Дейрдре жесток, конец саги о Грайне циничен; ни там ни там нет ни капли сентиментальности. Сперва Грайне в ярости отсылает своих сыновей учиться воинскому искусству, чтобы они смогли со временем отомстить Финну. Однако Финн, лукавый и прозорливый, умеет предотвратить эту угрозу. Когда воспоминание о трагедии, разыгравшейся на Бен-Булбан, чуть-чуть сглаживается в пустом сердце Грайне, Финн сам приходит к ней, и, столкнувшись сперва с презрением и ненавистью, так ласково упрашивает ее, что в конце концов приводит ее как свою невесту на Холм Алмайн. Когда фении видят эту пару, они разражаются хохотом и насмешками, и Грайне, сгорая от стыда, опускает голову. «Мы надеемся, о Финн, что ты будешь хорошо и достойно обращаться с Грайне, раз взял ее себе в жены!» – восклицает Ойсин. Грайне примиряет своих сыновей с Финном и живет с ним как жена до самой его смерти.
Две разновидности легенд о фениях
Надо отметить, что в данной саге Финн предстает отнюдь не симпатичным персонажем. Все наше сочувствие – на стороне Диармайда. В этом плане повесть – типичный образец определенного сорта преданий о фениях. Точно так же, как в отряде фениев сосуществовали два соперничающих клана – клан Байшкне и клан Морна, – так внутри цикла борются две традиции, проистекающие, вероятно, из двух этих источников; в одних сказаниях Финн всегда прославляется, в других он дискредитируется в пользу Голла Мак Морна или любого другого героя, вступившего в конфликт с вождем фениев.
Конец войска фениев
Легенда о конце фениев рассказывается во множестве вариантов, иногда в прозе, иногда стихами, однако все они изображают это событие как часть реальной и горестной истории без всякой примеси волшебства и тайны, которые присутствуют практически во всех легендах о фениях.
После смерти Кормака Мак Арта верховным королем Ирландии стал его сын Кайрбре. У него была красавица дочь по имени Сгейм Солайс (Свет Красоты); и когда пришло время выдавать ее замуж, фении потребовали себе плату размером в двадцать золотых слитков, которая в таких случаях полагалась им по обычаю. По-видимому, они к тому моменту представляли собой значительную силу внутри государства, притом довольно обременительную, поскольку они требовали от королей и знатных вождей Ирландии крупных даней и привилегий. Кайрбре решил покончить с этим. Он отказался выплачивать награду и призвал правителей всех провинций выступить вместе с ним против фениев, которые немедленно взбунтовались, стремясь отстоять то, что полагали своим законным правом. Вновь напомнила о себе древняя вражда между кланом Байшкне и кланом Морна – последний встал на сторону верховного короля, клан Байшкне же, поддержанный только королем Мунстера, начал войну с Кайрбре.
Битва при Габре
Все это звучит довольно-таки правдоподобно, но сколько здесь историческиой правды, сказать сложно. Решающая битва разыгралась в местечке Габра, название, оставившее свой след в топониме Гарристаун, графство Дублин. Построившись для битвы, противники опустились на колени и поцеловали священную землю Эрин. Поэтические версии рассказа о сражении, одна из которых опубликована в «Трудах» Общества Оссиана, а другая, более совершенная, в «Фениях» Кэмпбелла, якобы восходят к песням Ойсина и были записаны благодаря святому Патрику. Ойсин особо выделяет подвиги своего сына, Осгара:
Мой сын пролагал свой путь
Через полки Тары,
Подобно соколу, мчащемуся через стаю птиц,
Или камню, спускающемуся по склону горы.
Смерть Осгара
Битва велась «до победного конца», и потери с обеих сторон были очень велики. Утверждается даже, что в Эрин после этого остались только старики и мальчики. В результате фении погибли почти поностью, в том числе и Осгар. Он сошелся в поединке с Кайрпре, верховным королем Ирландии, и они убили друг друга. Отец нашел Осгара, когда тот еще дышал, но на всем его теле нельзя было найти места шириной в ладонь, свободного от ран:
Я нашел наконец моего сына; он лежал
На левом локте; щит его – рядом с ним;
Правая рука его сжимала меч,
Кровь вытекала через кольчугу.
Осгар взглянул на меня —
Страшен был этот взгляд!
Он протянул ко мне руки,
Он попытался встать.
Я схватил за руку моего сына
И сел у левого его бока;
И с тех пор как я сел рядом с ним,
Ничто в мире меня не заботит.
Когда (в шотландской версии) Финн приходит оплакать своего внука, он восклицает:
Горе, что не я пал
В битве на солнечных землях Габры,
Что это ты на восток и на запад
Вел фениев, о Осгар.
Но Осгар отвечает:
Если бы ты пал
В битве на солнечных землях Габры,
Ни вздоха, на востоке и западе,
Не испустил бы Осгар.
Никто никогда не узнал,
Что сердце мое – из плоти,
Оно из витого рога,
Оно – в ножнах из стали.
Но лай собак рядом со мной,
И рыдания старых героев,
И женские долгие слезы —
Это терзает мне сердце.
Осгар умер, возблагодарив богов за спасение своего отца, и Ойсин и Кайльте положили его на носилки из копий. Финн не принимал участия в битве. Говорят, что потом он явился «на корабле», чтобы взглянуть на поле боя, и плакал над Осгаром; до того он плакал один раз в жизни – над Браном, своим охотничьим псом, которого сам же нечаянно убил. Вероятно, упоминание о корабле означает, что он ненадолго возвратился на землю из царства смерти, расположенного, как известно, за морем.
Легенда о битве при Габре пронизана своего рода скорбным величием, которое позволяет отвести ей особое место в цикле о Финне. Это плач, достойный завершить собой великое время легенд. Кэмпбелл сообщает, что шотландские фермеры и пастухи, рассказывая это предание, снимали шляпы. Он упоминает еще одну странную, несколько жутковатую историю из современного фольклора. Однажды ночью два человека то ли воровали овец, то ли занимались еще каким-то подобным промыслом и по дороге рассказывали друг другу предания о фениях; и вдруг они увидели две гигантские тени, переговаривавшихся между собой через долину. Одна из них сказала другой: «Видишь вон того человека внизу? Я был вторым часовым в битве при Габре, но он, кажется, знает ее ход лучше меня».
Конец Финна
Что же до самого Финна, следует отметить удивительную вещь – ни в одном из сохранившихся текстов, которые можно отнести к циклу Оссиана, нет полного рассказа о его смерти. О ней упоминается в поэмах, и анналисты даже приводят точную датировку, но разные упоминания, как и приводимые в различных источниках даты, противоречат друг другу. Финн словно бы растворился в волшебной дымке, окутывающей многие его подвиги. Однако, согласно народным поверьям, он и его могучие друзья, Осгар, Кайльте, Ойсин и другие, не умерли, но, подобно Барбароссе, спрятаны в хранимой чарами пещере и ждут назначенного часа, чтобы явиться во всей славе и защитить свою землю от несправедливостей и бед.
