У одинокой женщины был один-единственный родственник, глубокий старик; и теперь этот бедняга, прослышав о том, как ее бросили и оставили одну в пустом доме, приехал посмотреть, не умерла ли она от голода. На тот случай, если она еще жива, он привез в подарок морскую мышь. Подплывая к берегу, он увидел, что место, где обычно обдирали и разделывали тюленей, красно от свежей крови; он не поверил своим глазам и решил, что ему показалось. Затем он увидел, что женщины стоят на скале и пластают большие куски мяса для просушки, а затем и сами они весело сбежали к берегу встречать его. Он обратился к ним: «Вот я приплыл сюда, ожидая увидеть вас умершими от голода; скорее, я приплыл похоронить вас». Женщина ответила: «Вот какой ты старый глупец! Ну-ка, вылезай из своего каяка, раздели с нами нашу трапезу и нашу удачу!» Старик выбрался на берег, но не стал ничего пробовать, пока не вытащил свой каяк и не устроил его как надо на берегу. Тем временем женщина отварила мясо и приготовила ему чудесное угощение. Он наелся до отвала, что случалось с ним нечасто; а когда собрался домой, они нагрузили его каяк таким количеством припасов, что он едва не уходил под воду. Покидая их, он сказал: «Пока можно не опасаться, что вы погибнете от голода; когда все припасы у вас будут готовы, я приеду и увезу вас обеих отсюда». Когда он уплыл, женщины легли отдохнуть. На следующее утро вдова снова начала колдовать; однако, сколько она ни пела заклинания, как ни старалась, – и дочь тоже наблюдала и прислушивалась, как обычно, – поблизости не раздалось ни дыхания, ни плеска. Причина была в том, что духи обиделись на женщину за то, что она поделилась их дарами с другими людьми; и с тех пор ей никогда больше не удавалось кого-нибудь вызвать. Когда ее магическая сила полностью иссякла, а все запасы мяса были высушены, старик родственник приехал и забрал ее к себе, и там она прожила с ним остаток своих дней.
82. Исигарсигак
Однажды Исигарсигак вместе с младшим братом отправился в путешествие на север и не остановился, пока мороз не заставил их устроиться на зимовку; цели своей они достичь не успели. Только к середине следующего лета удалось им добраться до места назначения; там они встретили множество дружески и благожелательно настроенных к ним людей и потому решили провести следующую зиму вместе с ними.
Зима прошла без особых происшествий; но когда наступила весна, кое-кто из местных жителей начал поговаривать: «Летом мы наверняка увидим темную полосу». Это означало, что они собираются отправиться на Акилинек (землю за океаном); но чужаки не поняли, что имелось в виду. Однажды к Исигарсигаку подошел один человек и сказал: «Мы все собираемся в путешествие далеко в море к Акилинеку; в расчете на это тебе стоило бы собрать шкур на двойную обшивку для твоей лодки». Он так и сделал; когда же все приготовили для своих лодок новые кожухи, Исигарсигак обратил внимание, что местные жители каждое утро поднимаются на вершину холма и внимательно оглядывают океан. Иногда он поднимался туда вместе с ними, и тогда ему говорили: «Как бы нам ни хотелось поскорее пуститься в путь, пока мы не осмеливаемся». Но однажды утром он был разбужен стуком складываемых шестов – жители разбирали шатры и грузили лодки. Он увидел, что остальные уже почти закончили грузить вещи, и поспешил тоже снять шатер; он быстро собрал вещи, и все двинулись в путь. Лодки сразу же повернули от берега в открытый океан; когда верхний слой обшивки пропитался водой, набух и стал тормозить движение лодки, они обрезали крепления и сбросили его. Исигарсигак немного отстал и почти потерял надежду вновь увидеть землю, когда неожиданно услышал впереди крики «Земля!». Он внимательно прислушался и различил слова: «Широкая темная полоса!»; вскоре он и сам увидел ее. Он поднялся, встал в лодке и увидел впереди Большую землю. Все путешественники разразились радостными криками – ведь они пересекли океан без единого шторма. Они подошли к земле и обнаружили, что на ней в изобилии водятся северные олени. Они поставили лодки на стоянку и сразу же отправились на охоту, причем Исигарсигак и его брат убили больше всех оленей. Они решили остаться в этом месте на весь сезон. Через некоторое время раздались крики: «Лодки!» Исигарсигак вышел из шатра и увидел, что с севера подходит еще много лодок. Прибывшие в них путешественники тоже поставили шатры в этом месте; но Исигарсигак не захотел помогать им, а вместо этого остался в своем шатре. Однако прошло совсем немного времени, и у входа в шатер раздалось: «Исигарсигак и его брат приглашаются на песенные состязания» (нит – сатирические песни). Хотя Исигарсигак не имел никакого представления о пении, они с братом привели себя в порядок и вышли из шатра. Они увидели громадную толпу людей; все шли на холм, мужчины впереди, женщины следом. Как только их увидели, раздался крик: «Пусть выйдут вперед люди с востока!» Брат Исигарсигака первым исполнил танец и отошел в сторону. После этого вызвали Исигарсигака, но, поскольку сам он был не силен ни в пении, ни в танцах, он предложил вместо себя свою жену – а она была так умна и хороша, что никто не мог с ней сравниться.
Брат Исигарсигака был холост, и теперь он взял себе жену; он пришелся братьям жены настолько по душе, что те ни за что не хотели расставаться с ним. Поскольку сезон близился к концу, все стали собираться в обратный путь, в свою землю; для этого опять шили каждой лодке новую двойную обшивку. Хотя Исигарсигак был очень привязан к брату и не хотел оставлять его, умереть он все же хотел на родине и потому вместе со всеми своими соотечественниками готовился в путь. Наконец они отправились; но не успели отплыть далеко от берега, как Исигарсигак сказал своим: «Я вспомнил, что забыл разделить с братом целительное средство (т. е. амулет для здоровья и долгой жизни). Как жаль! Придется вернуться». Сказано – сделано; они вернулись назад и снова распаковали вещи. Исигарсигак открыл старинный ящичек и достал из него что-то вроде маленького уголька из очага – это и был амулет, данный им на двоих с братом. Он разломил его на две части и отдал одну из них брату. Вещи были вновь погружены в лодку; Исигарсигак направил ее в море и в последний раз оглянулся на брата, который стоял на берегу в белой куртке из оленьего меха. Им не суждено было больше встретиться, поэтому он не сводил с брата глаз, пока тот полностью не пропал из вида.
Лодки благополучно достигли собственного берега, не испытав в пути ни единой бури. Шло время. Исигарсигак начал охотиться на тюленей вместе со своими сыновьями, но они постарели и умерли в свой срок. Затем он стал выходить в море с внуками – сам он при этом не терял ни ловкости, ни силы. Только когда его внуки начали стареть, Исигарсигак почувствовал себя чуть менее ловким и гибким. Внуки очень любили его и часто навещали вместе с ним его любимое место – отвесную красноватую скалу, где во множестве вили гнезда чайки. Правнуки любили окликать его со скалы: «Смотри, мы на твоей любимой скале; спой нам». У него был чудесный голос; кроме того, он умел подражать крикам птиц, и это больше всего нравилось подросткам. Это поколение тоже умерло, и спутниками Исигарсигака стали уже их дети; но внукам его внуков уже приходилось носить его в лодку на руках и обращаться с ним как с ребенком. К этому времени его сильное тело ссохлось и стало легким, как у младенца; он почти ничего не ел, и им приходилось подносить к его носу пушинку, чтобы убедиться, что он еще дышит. Проходя в лодке мимо красной скалы, они говорили: «Мы сейчас в твоем любимом месте; спой нам»; прислушавшись, можно было услышать слабый, едва слышный звук, напоминающий птичий крик. В конце концов дошло до того, что он начал сосать одеяло; и однажды, когда за ним пришли, как обычно, пушинка перед его ртом не шевельнулась – он испустил дух. Что касается преклонного возраста, то Исигарсигак не имел себе равных в этой стране (Гренландии); он прожил не меньше, чем Нивнитак. Вполне возможно, что его младший брат прожил еще дольше, но никто о нем никогда не слышал. Именно через него все мы в родстве с народом Акилинека.
