Часть третья СЕРДЦЕ ВЕДЬМЫ
ПРЕДЧУВСТВИЕ В АСГАРДЕ
То, что случилось потом, было стыдом богов, и смертные с трудом могли говорить об этом. Ведьма Гулльвейг вошла в Асгард, и Хеймдалль не мог воспрепятствовать ее появлению. Войдя, она воссела среди асов и ванов. Она прошла через Асгард с улыбкой на лице, и там, где она появлялась, ее улыбка вызывала тяжелые и мрачные предчувствия.
Те, что особенно глубоко и остро чувствовали надвигающиеся несчастья, были Браги-поэт и его жена, нежная и простодушная Идунн, которая выращивала яблоки, отгонявшие старость от обитателей Асгарда. И как-то в один день, охваченная страхом и предчувствиями, которые расползались по всему Асгарду, Идунн спустилась с Иггдрасиля, Дерева мира, и не осталось никого, кто мог бы собирать яблоки, которые сохраняли молодость асам и ванам.
Мрачное смятение овладело всеми обитателями Асгарда. Красота и сила начали покидать их. Тор ощутил, что ему трудно вздымать Мьёлльнир, свой огромный молот, а кожа под ожерельем Фрейи потеряла свою сияющую белизну. Но ведьма Гулльвейг продолжала расхаживать по Асгарду, хотя все ненавидели ее.
Один и Фрейр отправились на поиски Идунн. Она была бы найдена и без промедления доставлена обратно, если бы у Фрейра был с собой тот волшебный меч, что он отдал за Герд. В своих поисках ему пришлось столкнуться с тем, кто сторожил озеро, где скрылась Идунн. Того, с кем он вступил в схватку, звали Бели. В конце концов он одолел его оружием из оленьих рогов. Но не тогда, а позже Фрейр стал сетовать об утрате своего меча, тогда, когда всадники Муспела выступили против Асгарда и ваны, которые должны были победить, все же взяли верх, пусть даже Фрейр и потерял свой меч.
Один и Фрейр нашли Идунн и привели ее обратно. Но все равно Асгард был полон тревожных предчувствий. И к тому же стало известно, что ведьме Гулльвейг удалось изменить мысли богов.
Наконец Один понял, что должен подвергнуть Гулльвейг суду. И приговорил ее к смерти. Но только Гунгнир, копье Одина, мог покончить с Гулльвейг, которая не принадлежала к смертным.
Один метнул копье. Оно пронзило Гулльвейг. Но ведьма продолжала стоять, улыбаясь богам. Второй раз Один метнул копье. И второй раз Гунгнир поразил ведьму. Она покрылась мертвенной бледностью, но не упала. И наконец, пораженная копьем в третий раз, она издала вопль, от которого содрогнулся весь Асгард, и мертвой рухнула на землю.
— Я убил ее в том зале, где убийства запрещены, — сказал Один. — Возьмите труп Гулльвейг и похороните ее за крепостным валом, чтобы здесь не осталось и следа от ведьмы, которая принесла в Асгард столько тревог и волнений.
Они вынесли за крепостные валы тело ведьмы Гулльвейг, разложили огромный костер, на который положили ее, и воззвали к Хресвельгу, пожирателю трупов:
Хресвельг — орел-великан, Что сидит на краю неба И взмахами крыльев Рождает бури...
...Когда все это происходило, Локи был далеко. Теперь он часто уходил из Асгарда в поисках сокровищ, которые были отняты у гнома Андвари. Именно Гулльвейг вбила ему в голову мысли об этом сокровище. И когда он вернулся и услышал рассказы о том, что произошло, Локи воспламенился яростью. Потому что Локи был единственным, кто изменился от нашептываний ведьмы Гулльвейг. Он преисполнился ненавистью к богам и отправился к месту, где сожгли Гулльвейг. Ее тело превратилось в пепел, но сердце огонь так и не пожрал. Локи, полный ярости, схватил сердце ведьмы и съел его. И черный мрак сошел на Асгард в тот день, когда Локи проглотил сердце, которое не поддалось пламени!
ЛОКИ-ПРЕДАТЕЛЬ
Локи украл у Фригг платье из соколиных перьев и птицей вылетел из Асгарда. Полетел он в Йотунхейм. Гнев и ярость жили в соколе Локи, когда он пересекал царство великанов. Он видел горы и пропасти этой мрачной земли, и душа его пылала огнем. Он видел водопады и дымящиеся вулканы, и душа его преисполнялась радостью. Все выше и выше он поднимался, и, когда перед ним открылся Юг, он увидел пылающую землю Муспельхейма. Но Локи продолжал подниматься все выше и выше. Острым соколиным зрением он увидел пламенеющий меч Суртура. Придет день, когда весь жар Муспельхейма и весь сумрак Йотунхейма будут брошены против Асгарда и Мидгарда. И Локи не испытывал разочарования, когда представлял себе руины, которые останутся от красоты Асгарда и просторов Мидгарда.
Он завис над одним из жилищ Йотунхейма. Почему он прилетел сюда? Потому что ему довелось видеть двух женщин из этого дома, а его ярость против асов и ванов была так велика, что уродливость и злоба этих двух женщин лишь порадовали его.
Он завис перед открытой дверью дома великанов и посмотрел на тех, кто обитал в нем. Среди них был Гейр- рёд, самый свирепый великан. А рядом с ним на корточках сидели две его злобные и уродливые дочери Гьяльп и Грейп.
Они были большие и дородные, грязные и растрепанные, с лошадиными зубами, а волосы у них были как конские гривы. Гьяльп была уродливее сестры, если их вообще можно сравнивать, — у нее были косые глаза и нос в ярд длиной.
О чем они говорили, сидя здесь и почесывая друг друга? Об Асгарде и его обитателях, которых ненавидели. Тор был из тех, кого они ненавидели больше всего, и они обсуждали, что бы они могли сделать с ним.
Я бы заковал Тора в цепи и забил до смерти моей железной дубинкой, — произнес Гейррёд.
Я бы ободрала ему мясо с костей, — вставила Грейп.
А я бы перемолола в порошок все его кости, — добавила Гьяльп. — Отец, неужели ты не можешь поймать Тора и живым доставить его к нам?
Нет, пока при нем его молот Мьёлльнир, перчатки, которыми он сжимает молот, и пояс, который удваивает его силу.
Ох, если бы только мы смогли поймать его без молота, перчаток и пояса! — вскричали Гьяльп и Грейп.
В этот момент они увидели сокола, сидящего на дверях. Сейчас им так хотелось поймать кого-нибудь и замучить, что решили поймать его. Они сами не могли достать птицу, поэтому позвали малыша Глаппа, который прыгал на коньке крыши, и сказали ему, чтобы он попробовал поймать сокола.
Прикрываясь листвой, Глапп перебрался на иву, которая росла у дверей. Теперь сокол был совсем близко. Глапп схватил его за крылья и спрыгнул с ивы, крича и вопя, потому что сокол сопротивлялся — бил его крыльями, рвал когтями и клювом.
Гейррёд, Грейп и Гьяльп выскочили из дома и забрали сокола. Взяв его в руки и осмотрев, великан понял, что это не птица. Глаза выдавали, что он из Альфхейма или Асгарда. Великан засунул сокола в ящик, чтобы тот, помучившись, заговорил.
Дикарь был так рад, что в его власти оказался один из обитателей Асгарда, что несколько дней он с дочерьми мог только хохотать и хмыкать. И все это время они держали Локи в ящике, чтобы тот как следует проголодался.
Когда они открыли ящик, Локи заговорил с ними. Он заверил их, что, если его отпустят, он сможет причинить любую неприятность обитателям Асгарда, которая понравится им.
