Первым пришел к ним Сатурн с высот эфирных Олимпа,
Царства лишен своего, устрашен оружием сына.
Он дикарей, что по горным лесам в одиночку скитались,
Слил в единый народ, и законы им дал, и Латинской землею
Назвал, в которой он встарь укрылся надежно.
Век, когда правил Сатурн, золотым именуется ныне.
Вергилий
Януса обычно изображали с двумя лицами, смотревшими в разные стороны, поскольку он хорошо знал не только настоящее, но и прошлое и будущее. Кроме того, его считали символом солнца, которое, поднимаясь, начинает новый день, а опускаясь, завершает его.
Были статуи с одним лицом, причем некоторые изображали старцев с седыми волосами и бородой, другие – юношей. Были и такие скульптуры, где Янус имел три или даже четыре головы.
Я – Янус, старший из владык,
Гляжу назад я и вперед,
Считая, как патрон ворот,
Года, что через них прошли.
Я снегом заношу пути,
Сгоняю птиц с замерзших вод,
Скрываю реки подо льдом
И зажигаю очаги.
Лонгфелло
Начало всякого года, месяца и дня посвящалось Янусу, и в это время на его алтарь приносили специальные жертвы и читали особые молитвы. Он был также покровителем всех дверей и дорог; считалось, что только с его помощью молитвы доходят до ушей богов, поэтому во время всех религиозных церемоний его имя произносилось первым. Его часто изображали с ключами в правой руке и прутиком – в левой. Когда он представлял собой покровителя года, то в одной руке держал цифру 300, а в другой – 65.
Считалось также, что он наблюдает за войной и миром. Янусу было посвящено множество храмов по всей Италии. Один из самых знаменитых его храмов назывался Янус Квадрифронт, поскольку он был квадратным. В каждой стене храма была одна дверь и три окна. Эти отверстия имели символический смысл – двери олицетворяли четыре времени года, а окна – двенадцать месяцев года.
Во времена войны двери храма были широко открыты, ибо люди, искавшие помощи или утешения, стремились в храм и приносили жертвы Янусу; но, когда наступал мир, двери тут же закрывались, поскольку помощь бога была больше не нужна. Впрочем, римляне были таким воинственным народом, что двери храма закрывались всего лишь три раза за семь веков, и то ненадолго.
Празднества в честь Януса проводились в первый день нового года. Один месяц – январь – носил его имя и считался посвященным ему. В первый день этого месяца люди ходили в гости к друзьям и родственникам, желали им добра и дарили подарки – этот римский обычай сохранился до наших дней.
Янус – не единственный среди греческих и римских богов, чье имя было присвоено месяцу или дню недели. По-латыни названия дней недели были такими: dies Solis (день Солнца), dies Lunoe (день Луны), dies Martis (день Марса), dies Mercurii (день Меркурия), dies Jovis (день Юпитера), dies Veneris (день Венеры), dies Saturni (день Сатурна). Эти названия до сих пор используются в законодательных и юридических актах. В Англии дни недели назывались именами соответствующих саксонских богов.
Глава 17
Сомн и мор
Пещера снов
Покинув мрачное царство Плутона, медленно текущая река Лета, по представлениям древних, попадала в большую пещеру, расположенную в тихой, отдаленной долине. В этой пещере жили Сомн (или Гипнос), бог сна, и его брат-близнец Мор (или Танатос), бог смерти.
Оба они были сыновьями богини Ночи, которая когда-то правила Вселенной. Вход в пещеру сторожили тени – они осторожно потрясали большими букетами маков и, приложив к губам палец, заставляли всех, кто к ним приближался, замолчать. Этими тенями были гении сна и смерти, которых обычно изображали с маковыми или амарантовыми венками на головах, а иногда с погребальными урнами или опущенными вниз факелами в руках.
Пещера состояла из нескольких залов, каждый из которых был темнее и тише предыдущего. В одном из таких залов, задрапированном портьерами из черного меха, стояла мягкая кровать, на которой почивал бог сна. Его одежды тоже были черными и расшиты золотыми звездами. На голове бога красовался венок из цветов мака, а в откинутой руке – кубок с маковым соком. Голову царя поддерживал Морфей, главный министр сонного царства, который не сводил глаз с череды залов и никому не позволял нарушать сон своего господина.
Бог Сомн поселился в пещере глухой,
Чтоб солнца лучи не тревожили сны
В чертоге его. Даже света луны
Не хочет он видеть. Лишь сумрак ночной
В обители тихой витает.
Покой здесь ничто не смущает.
Не хлопает утром крылами петух,
И песней своей не встречает рассвет,
Лай псов не тревожит божественный слух,
Ни птиц, ни собак рядом нет.
Ни крика не слышно, ни рыка зверей,
Ни шелеста листьев, ни скрипа ветвей —
Здесь царствует сон и дремота царит,
Что, смерти подобно, забвенье дарит.
Здесь Леты протока спокойно течет
По рву, по каменьям журча,
И сладкие сны потихоньку зовет,
Им нежные речи шепча.
Овидий
Вокруг кровати и над ней летали прекрасные духи, сны, которые наклонялись к царю и шептали ему на ухо свои чудесные истории, а в дальних углах зала прятались ужасные кошмары. Часто, в сопровождении Меркурия, сны отправлялись на землю, чтобы посетить смертных.
В долину сна вели двое ворот: одни из слоновой кости, другие – из рога. Сны, пролетавшие через двери из слоновой кости, были несбыточными, а те, что пролетали через роговые ворота, с течением времени осуществлялись.
Часть снов, о странник, вещими бывает,
Другим – увы! – не сбыться никогда.
Из двух дверей они к нам прилетают —
Из рога первая, другая ж – из резной
Слоновой кости; к нам отсюда
Являются несбыточные сны.
Но те, что пролетают в дверь из кости,
Со временем в реальность воплотятся.
Гомер
Через полированные роговые ворота часто посылались смертным такие сны, которые должны были подготовить их к грядущим несчастьям, как это было в случае с Алкионой.
Кеик и Алкиона
Кеику, царю Фессалии, пришлось однажды расстаться со своей любимой женой Алкионой – он отправился в Дельфы, чтобы спросить совета у оракула. Супруги пролили при расставании много слез, и Алкиона следила за удаляющимся в море парусом до тех пор, пока он совсем не исчез из вида. Тогда она вернулась во дворец и стала молиться о том, чтобы ее муж возвратился домой живым и невредимым. Но – увы! Боги постановили, чтобы они никогда больше не встретились на земле, и, пока Алкиона молилась, судно Кеика попало в бурю, и он и все его спутники нашли смерть в морской пучине.
Каждый день, едва только наступал рассвет, царица в сопровождении своих слуг бежала к морю, надеясь увидеть парус корабля, на котором возвращается ее муж, а ночью без сна лежала в постели, с нетерпением ожидая наступления утра, которое, как она надеялась, принесет добрые вести. Тогда боги, увидев ее тревогу и желая подготовить к ужасному известию о смерти мужа, чье тело, по их решению, должно было быть выброшено на берег волнами, послали ей сон.
