Стрелы карликов всегда отравлены, так что даже слабая рана является смертельной. Поэтому нет ничего удивительного в том, что карлики внушают такой страх. Это чувство страха прекрасно описано в зарисовке Фредерика Бойла, рассказывающей о некоем сверхъестественном лесном народе с острова Борнео, который Бойл именует уджит. Мне, впрочем, неизвестно, откуда почерпнул свои сведения Бойл. Я могу рассказать о своих впечатлениях от встречи с загадочным народом. Однажды мы проходили через лес, покрывающий цепь холмов в нескольких милях от Мамбруи на восточном побережье, и чуть к северу от Малинди один из носильщиков неожиданно сказал: «Васанье!» Я услышала крик «Дунгич!» («Европейцы!») откуда-то из-за деревьев, увидела мелькнувшую фигуру, и все снова стихло. Тут я услышала настойчивый крик какой-то птицы, он повторялся снова и снова, а из зарослей ему вторила другая птица. «Это птица или васанье?» – спросила я ближайшего ко мне носильщика. «Это васанье», – ответил он. Больше в тот раз мы их не видели и не слышали.
Совершенно безобидными людьми были, да во многих случаях являются и теперь бушмены. «Некоторые из них весьма добродушны и очень услужливы, – говорит отец Торренд, – другие ведут войну против всех живых существ, и им нельзя доверять ни в чем». Справедливости ради надо добавить, что враждебное поведение последних порождено тем обращением, с которым они сталкивались.
Епископ Каллауэй добавляет: «Но в истории об абатва говорится не о бушменах, это скорее пикси или какой-то народ, куда более слабый, чем истинные бушмены. И все же сходства между ними достаточно, чтобы можно было говорить о том, что перед нами описание первых контактов между зулусами и этим народом».
Дальнейшее исследование показывает, что высказанные епископом сомнения беспочвенны. Эти абатва – определенно настоящие бушмены, хотя они и перешли в категорию народов мифических.
Это название в различных видоизмененных, но легко узнаваемых формах встречается во многих районах Африки. Иногда оно относится к реальным пигмеям, иногда к людям, которые не отличаются особенно малым ростом, но напоминают бушменов своим образом жизни или другими общими чертами. Так (банту) покомо из бассейна реки Тана называют васанье – вахва (батва). Также есть люди, называемые батва, они живут в болотистой местности возле озера Бангвеулу, но их никак нельзя причислить к пигмеям.
Ватва из Урунди считают себя, говорит П. Ван дер Бургт, «истинным коренным населением страны. Это… охотники, кузнецы, гончары… кочевники, люди очень робкие, но вместе с тем жестокие, вспыльчивые, чрезвычайно приверженные магии, очень черные, худощавые, ниже среднего роста, с обильным волосяным покровом… Варунди презирают их, считая не людьми, а животными».
По мнению самого автора, впрочем, это едва ли можно считать исчерпывающим описанием отношения варунди, поскольку ватва, кажется, обладают некоторыми сверхъестественными способностями. В своих ритуальных песнопениях они называют себя «сыновьями каменных людей». Тем самым они дают понять, вероятно, что своим происхождением отличаются от прочих. Вообще, рассказывая о людях из других племен, африканцы говорят, что они «пришли из другого места».
Пигмеи (батва) из Касаи также «пришли из другого места» – их прародители считаются потомками деревьев, а бангонго сообщили Тордею, что и по сей день можно увидеть большие трещины в стволах деревьев, из которых они вышли. Предание гласит, что Вото, четвертый вождь бушонго, покинув свое племя и удалившись в лес по причине злодеяний, совершенных его родственниками, почувствовал себя одиноким и произнес заклинание. Тут деревья раскрылись и выпустили на свет множество крошечных существ. «Кто вы?» – спросил Вото, и крошечные существа ответили: «Бину батве!» («Мы – люди») – отсюда и происходит их название. «Теперь, – говорит рассказчик, – это человеческие существа и имеют детей, как все прочие люди, но в то время они были только духами в человеческом облике, детьми деревьев».
Другие племена относятся к пигмеям с суеверным ужасом. Опасными считаются даже те пигмеи, что ушли из леса и превратились в земледельцев, и люди из других племен никогда не роднятся с ними браком.
Впрочем, есть по крайней мере одно место, где маленький народ «дружелюбен и услужлив», – это гора Килиманджаро. «Маленький народ» живет в самой горе, здесь у них есть все, что нужно для жизни, – банановые деревья и стада скота. Бедные или больные люди, нашедшие дверь в этот мир, встречают радушный прием и получают щедрые дары, в то время как богатые, стремящиеся стать еще богаче, изгоняются с позором. Это напоминает многочисленные истории о фрау Холле (см. главу 5), хотя они рассказывают скорее о царстве мертвых. Не вызывает, однако, сомнений, что радушный народ из подземного мира – это не предки (вари-му), а «легендарные древние обитатели земли». Некоторые африканцы верят, что они обитают не в горе, а на вершине Кибо – огромного покрытого снегом купола.
«Это карлики с огромными, бесформенными головами, отступившие перед надвигающимися племенами и нашедшие убежище на высокой труднодоступной горе. Их называют вадаримба или ваконьинго. У них есть что-то вроде лестниц, прикрепленных к скалам. По этим лестницам карлики поднимаются. Но на вершине горы лестницы эти не оканчиваются, а устремляются прямо в небо. Эти карлики тоже выказывают сочувствие обездоленным. Куски мяса, которые они бросают в зарослях банановых деревьев, совершая приношения предкам, скатываются по склону горы и превращаются в воронов». Возможно, это попытка объяснить распространение в районе Килиманджаро белошеих ворон.
Говорят, что ваконьинго – это человеческие дети, но с огромными головами. Они никогда не ложатся в постель, а спят сидя, прислонившись к стенам хижин, поскольку если они лягут в постель, то больше уже не смогут подняться из-за тяжести своих голов. Если один из карликов падает, ему приходится ждать, пока товарищи не поднимут его, поэтому каждый Мконьинго носит за поясом рог, чтобы можно было в случае нужды подать сигнал.
Рассказывают такую историю о ваконьинго.
Жил-был бедный человек, и было у него два сына – Мкунаре и Каньянга. Поскольку у них не было ничего, даже коровы, Мкунаре сказал: «Я отправлюсь к Кибо. Говорят, что там живет вождь, который жалеет обездоленных». Он взял с собой немного еды и отправился к горе. Сперва по дороге он встретил старую женщину, сидящую у обочины. Глаза ее так гноились, что она ничего не видела. Юноша поздоровался со старухой. «Что привело тебя сюда?» – спросила она. Мкунаре объяснил, и старуха сказала: «Оближи мои глаза, чтобы я могла видеть, и тогда я скажу тебе, как найти вождя». Но Мкунаре не смог пересилить свою брезгливость и отправился дальше. Он пришел к ваконьинго и увидел людей, сидящих у крааля вождя. Все они были ростом не больше маленького мальчика, пасущего коз (обычно пасти коз поручают самым маленьким детям, которые еще не в состоянии справиться с крупным скотом). Мкунаре принял ваконьинго за детей и сказал: «Добрый день, мальчики. Скажите мне, где ваши отцы и старшие братья!» – «Подожди, они скоро придут!» – ответили ваконьинго. Мкунаре прождал весь день, но никто из взрослых так и не явился. Когда наступил вечер, малыши пригнали скот и забили одно из животных на ужин. Но они не дали мяса Мкунаре, а сказали лишь: «Подожди, пока не придут наши отцы и братья!» И Мкунаре отправился восвояси голодный, а когда снова встретил старуху, она не пожелала отвечать на его вопросы. На обратном пути Мкунаре заблудился и почти месяц скитался, прежде чем попал домой. Здесь он рассказал, что у великого племени много скота и оно живет на вершине Кибо, но они не очень-то гостеприимны и ничего не дают пришедшим к ним. Поскольку положение семьи все ухудшалось, младший брат, Каньянга, решил попытать счастья. Он отправился в путь, встретил старуху и выполнил ее просьбу. В ответ благодарная женщина сказала: «Иди прямо, и придешь к краалю вождя, там ты найдешь людей ростом не выше козленка. Но ты не должен называть их детьми, приветствуй их уважительно, как советников вождя». Каньянга сделал, как было сказано, и ваконьинго радушно приняли его, провели к вождю, который, выслушав историю Каньянги, немедленно предоставил ему пищу и кров. В ответ на его щедрость Каньянга научил ваконьинго заклинаниям, необходимым, чтобы уберечь урожай от насекомых и других вредителей, а также заклинаниям, «закрывающим дороги», чтобы враг не мог пройти на землю племени. Этот примечательный факт говорит о том, что определенные виды магии были известны мигрантам и не были известны аборигенам. Карлики были так довольны, что каждый из них подарил Каньянге по корове или козе, и тот с триумфом вернулся домой, гоня перед собой большое стадо и напевая песенку:
