В другой истории Заяц подружился со Львом, как раз когда тот сильно ослабел – его преследовали постоянные неудачи на охоте. Заяц предложил Льву обеспечить его мясом и помог построить большой дом с верандой. Внутри дома он вырыл яму, велел Льву лечь в нее и засыпал его песком так, что виден был только один зуб. Потом Заяц принялся бить в барабан и сзывать животных на танцы. Колотя в барабан, Заяц громко пел:
Все вы, слоны, все вы, кабаны,
Идите танцевать в дом!
Все вы, буйволы, отправляйтесь танцевать в дом!
Все вы, гиппопотамы, отправляйтесь танцевать в дом!
Животные вошли в дом и встревожились, увидев торчащий из земли львиный зуб.
Это всего лишь зуб мертвого верблюда!
Зуб, зуб, зуб, зуб верблюда!
Я и Циветта будем танцевать снаружи!
Зуб, зуб, зуб, зуб верблюда!
Животные подхватили припев и закричали хором:
Зуб, зуб, зуб, зуб верблюда!
Пока животные веселились, Заяц и Циветта заперли дверь дома снаружи и убежали. Когда пение животных стало совсем громким, Лев неожиданно выпрыгнул из ямы и принялся наносить удары направо и налево. Никто из животных не спасся. Через некоторое время Заяц вернулся и отпер дверь. Однако Лев оказался существом неблагодарным и все мясо съедал сам, очень скоро Зайцу надоело обеспечивать его едой. И вот однажды он раскалил на огне камень, завернул его в жир, срезанный с туши только что убитого животного, и велел Льву, охочему до лакомых блюд, открыть пасть. Лев проглотил камень и умер.
Похожую историю готтентоты рассказывают о Шакале, а у басуто в главной роли выступает Заяц. В одной из сказок басуто Заяц просит Льва помочь покрыть крышу хижины тростником. Затем Заяц привязывает Льва за хвост к крыше и оставляет его умирать на солнцепеке.
В некоторых версиях сказки, убив Льва, Заяц снимает с него шкуру, чтобы подшутить над Гиеной.
А теперь перейдем к сказке с печальным концом, в которой – по словам рассказчика из племени гирьяма – «умный Заяц (Кацунгула) встретил наконец достойного соперника».
Петух и Заяц были очень дружны и часто ходили друг к другу в гости. Через некоторое время Заяц, желая в целях безопасности скрыть от врагов местопребывание, построил себе множество хижин и не сказал другу, в какой из них его можно найти. В результате, когда в один прекрасный день Петух решил навестить Зайца, ему пришлось изрядно побегать, чтобы отыскать друга. Петух затаил обиду, но неудовольствия своего не выдал, а напротив, принялся хвалить смекалку Зайца. Друзья принялись «беседовать и лакомиться вкусной едой», а на закате Петух засобирался домой, уговорившись с Зайцем, что тот нанесет ответный визит «послезавтра, когда скот отправится на пастбище».
Петух отправился домой, лелея свою обиду, и, когда настал назначенный день, он сказал своим женам: «Мой друг выстроил столько домов, что мне пришлось побегать, пока я не отыскал его, поэтому сегодня я решил подшутить над ним, чтобы ему было неповадно». Петух сказал женам, что нужно делать, а слугам велел сообщить, когда Заяц покажется на дороге. Как только стало известно, что Заяц приближается к хижине, Петух спрятал голову под крыло. Когда гость явился, женщины сообщили ему, что Петух отправился на пастбище с пастухами и вернется только к вечеру. Заяц выразил удивление столь негостеприимным поведением, но женщины объяснили ему, что в действительности Петух, если можно так выразиться, ушел не весь – он отослал с пастухами свою голову. В доказательство Зайцу продемонстрировали «безголового» Петуха. Пораженный увиденным, Заяц вынужден был дожидаться вечера. Наконец, когда дети Петуха, пасшие скот, вернулись домой, мать сказала им: «Разбудите отца». Дети коснулись Петуха, и «тот проснулся, воскликнув: «Ах, ты уже здесь, друг мой?» Обиженный Заяц ответил, что терпеливо дожидается его с самого утра. Петух извинился, друзья вместе пообедали, и наконец Заяц, уже собиравшийся уходить, не выдержал и спросил Петуха, при помощи какой хитрости тот сумел отправить свою голову на пастбище. Петух ответил, что хитрости никакой нет: «Если хочешь сделать это, попроси пастухов отрезать тебе голову и взять ее с собой на пастбище, а когда они вернутся, пусть слегка ударят тебя, и ты проснешься». Взволнованный Заяц поспешил домой, рассказал о чуде своей жене, а на следующее утро велел детям, отправляющимся пасти скот, отрезать ему голову и взять ее с собой. Сначала дети не послушались отца, но Заяц настаивал, и они, зная о его недюжинном уме, уступили. Когда настало время выгонять скот, дети отрезали Зайцу голову, прокололи уши и продели в них веревку, чтобы удобнее было нести голову. Женщины подняли тело Зайца и положили на постель. В этот момент к дому Зайца подошел Петух, он хотел лично убедиться, что его хитрость принесла плоды. Увидев тело друга, он про себя посмеялся его легковерию, а вслух сказал, что непременно дождется возвращения пастухов.
«Вернувшись, сыновья спросили: «Где наш отец?» – а мать ответила: «Вот же он, лежит на своей постели». Дети подошли к отцу, ударили его, но он не встал с постели, тогда они снова ударили его – и отец опять не проснулся! Дети стали рыдать, им принялись вторить жены Зайца. Весь дом погрузился в скорбь. Люди, услышав про смерть Зайца, очень удивились: «Как же так? Он был так умен, а погиб по глупости! Кому же достанется имущество Зайца? Пусть его друг получит все, он ведь такой умный!» И Петух получил все имущество, оставшееся от его доверчивого друга».
Удивительно, конечно, что проницательный и сообразительный Заяц так легко попался на удочку. Вероятно, причиной тому временное помрачение, способное разрушить планы даже самого могучего интеллекта.
Как уже упоминалось, у готтентотов в истории о Льве и раскаленном камне фигурирует Шакал. Басуто, очевидно, заимствовали эту сказку, потому что в остальных случаях в роли главного героя у них по-прежнему выступает Заяц. Еще одну хорошо известную историю о Шакале мне рассказал представитель племени галла. В этой истории, по его словам, Лев предстает в более выгодном свете, чем в истории о Зайце, и потому поведение Шакала выглядит непростительным.
Шакал сидел в зарослях и плакал. Проходящий мимо Лев спросил, что случилось. «Мой отец и моя мать умерли, я остался совсем один, и некому позаботиться обо мне». – «Не плачь, я позабочусь о тебе», – сказал Лев и привел Шакала в свою деревню, где поручил ему пасти скот. Однажды Лев забил молодого бычка и сказал, что отправится проведать стадо, а Шакалу велел остаться дома и зажарить мясо. Шакал сделал, как было велено, а потом положил в огонь камень. Раскаленный докрасна камень Шакал спрятал в кусок мяса. Когда проголодавшийся Лев вернулся домой, Шакал велел ему открыть пасть так широко, как только возможно, и бросил камень прямо в глотку Льва.
Далее рассказчик красочно описывает, как раскаленный камень путешествовал по телу Льва, потом, наконец, «прожег кишки» и несчастный Лев скончался.
Вскоре после этого Гиена, привлеченная ароматом жареного мяса, пришла к дому Льва и попросила кусок мяса. Шакал отдал ей кости, велев не шуметь, поскольку Лев утомился и спит. Потом он уселся между Гиеной и мертвым Львом и – словно от нечего делать – попросил разрешения у Гиены поиграть с ее хвостом. Гиена, поглощенная костями, не возражала и даже не заметила, как Шакал привязал ее хвост к хвосту Льва. Вдруг Шакал закричал: «Посмотри! Лев проснулся!» Гиена бросилась вон, волоча за собой мертвого Льва, с трудом добежала до своей норы и нырнула туда. Туша Льва, естественно, застряла, загородив вход в нору. Гиене долго пришлось отсиживаться в норе, пока с течением времени правда не выплыла наружу. Тем временем Шакал, покончив с мясом, отправился на поиски легкой добычи, желая проделать свой трюк вторично. Он опять уселся в зарослях и принялся рыдать, поджидая доверчивого и добросердечного путника. На этот раз им оказался Слон, нагруженный медом. Он не только сочувственно выслушал историю Шакала, но и позволил ему забраться к себе на спину. Наслаждаясь поездкой, Шакал поедал мед из бурдюка, который Слон нес на спине. Несколько капель меда упали на шкуру Слона, и он осведомился, не пошел ли дождь, но Шакал ответил, что эти капли – его слезы, которые он не может сдержать всякий раз, когда вспоминает о своей матери. Покончив с медом, Шакал рассказал Слону, что когда отец брал его с собой на прогулку, то не только сажал Шакала к себе на спину, но всегда старался подходить как можно ближе к плодоносящим деревьям, чтобы Шакал мог собирать фрукты, не слезая с отцовской спины. Добродушный Слон, увидев дерево с согнувшимися под тяжестью спелых плодов ветвями, подошел ближе, Шакал прыгнул на ветку и был таков. Сомнительно, конечно, чтобы шакалы могли лазить по деревьям, но оставим этот спорный момент на совести рассказчика. «Когда Слон пришел домой, его жена заглянула в бурдюк и увидела, что он пуст». Что было дальше, пусть вам подскажет воображение.
