Триады
[44]
Триады являются специфической формой поэтического произведения, которая была весьма популярна среди валлийских бардов. Триада строилась по принципу тройки: три героя, или три события, или три утверждения, объединенные в одно короткое предложение. Эта форма, первоначально созданная, по всей видимости, чтобы облегчить запоминание, была доведена валлийцами до такого совершенства, что заслуживает особого рассмотрения. Триады – самая ранняя форма валлийской поэзии, некоторые из них считаются не менее старыми, чем сам язык. Хотя эта поэтическая форма отличается краткостью, в «Myvyrian Archeology of Wales» О. Джонса они занимают более ста семидесяти страниц, по две колонки в каждой. Мы приведем несколько примеров именных триад.
Героев в бою этом трое,
Запомните их, как урок:
Мел Длинный, Лир с войском – герои
И гордость Уэльса – Кардок.
Три главных британских поэта —
Это Амброзий Мерлин,
Мерлин Дикий, сын Морфин это,
И главный из бардов – Талиесин.
За Круглым столом Артура
Три златоуста – рыцари высшего чина:
Гавейн, сын Гвиара, Дривас, сын Трифина,
И Эливлода причислим, Мадага сына.
Три пира великих британских забуду ли я:
Пир Кассивелауна после изгнания Цезаря Юлия;
Пир победителя саксов, Амброзия Аврелия,
И пир короля Артура в Карлеоне на Уске прибавить осмелюсь я.
Гиневра, дочь Лаодегана-Рослого,
Порочна в детстве, но еще хуже взрослая.
А вот несколько примеров нравоучительных триад.
Слышали, что вещал Драмхидит,
Старый дед, на замковых стенах отчаянно?
Лучше ответить соблазнителям – нет,
Чем не выполнить обещание.
Слыхали, что пел Лленлеавг в суете,
В золотых браслетах, при силе:
«Лучше, поверьте, чем жить в нищете —
Мирно лежать в могиле».
Вас удивит, что поет Гарселит,
Ирландец. В своем стихе он говорит
Идущим за ним: «Плохо, если долго живешь в грехе».
Слышали, что пел Аваон,
Сын барда Талиесина, наш друг?
Грубость, как утверждает он,
Не скроет сердечных мук.
Глава 19
ХОЗЯЙКА ФОНТАНА. ПРИКЛЮЧЕНИЕ КИНОНА
Король Артур находился в Карлеоне на Уске, и однажды в его покоях собрались Оуэн, сын Уриена, Кинон, сын Клидно, Кай, сын Кинера, и Гиневра со своими служанками, которые, сидя у окна, занимались рукоделием. Король Артур сидел в центре комнаты в кресле из зеленого камыша,
[45] покрытом золотистого цвета атласом, а его локоть опирался на красную атласную подушку.
– Если это вас не обидит, – сказал король Артур, – то я посплю, пока готовится ужин. Вы развлекайте друг друга рассказами, и если хотите, то Кай принесет вам мед и какую-нибудь закуску.
Король заснул, а Кинон, сын Клидно, напомнил Каю об обещании короля.
– Да, но он обещал, что я услышу занимательную историю, – сказал Кай.
– Сначала принеси то, что обещал нам Артур, – возразил Кинон, – а потом мы расскажем тебе самую занимательную историю из всех, что ты когда-либо слышал.
Кай сходил на кухню, спустился в подвал, где хранился мед, и вернулся с кувшином меда и золотым блюдом, на котором лежали куски жареного мяса. Они съели мясо, запили его медом, и Кай произнес:
– Теперь самое время послушать интересную историю.
– Кинон, – сказал Оуэн, – расскажи Каю обещанную историю. Он ее заслужил.
– Ну что ж, слушайте, – начал Кинон свой рассказ. – Я был единственным сыном у своих родителей, и вырос гордым и своенравным, считая, что никто в мире не справится со мной. Когда я понял, что в своей стране меня уже не ждут приключения, отправился странствовать по безлюдным землям. Так я оказался в прекраснейшей долине, красивее которой не найдешь в целом мире. В ней росли деревья одной высоты, по долине бежала река, вдоль которой шла тропинка. Я поехал по этой тропинке и к полудню выехал на огромное поле. Вдали виднелся большой, красивый замок. Я направился к замку и, подъехав, увидел двух белокурых юношей с золотыми налобными повязками, в одеждах из желтого шелка и в сапогах с золотыми пряжками. В руках каждый из них держал лук из слоновой кости с тетивой из оленьих сухожилий и стрелы из моржовой кости с оперением из павлиньих перьев и с золотыми наконечниками. Еще у юношей были ножи с золотыми лезвиями и рукоятками из моржового клыка, и они забавлялись тем, что метали ножи в мишень.
Неподалеку от них стоял мужчина в самом расцвете сил, с аккуратно подстриженной бородой, в плаще из желтого шелка, украшенного золотым шитьем, и в сапогах из кордовской кожи
[46] с золотыми пряжками.
Я подошел и поприветствовал его. Он был настолько любезен, что тут же ответил на мое приветствие. Мы вместе отправились в замок, все обитатели которого собрались в одном зале. У окна сидели двадцать четыре девушки, вышивавшие по шелку. Должен сказать, Кай, что самая невзрачная из них была красивее любой самой красивой девушки, которую ты когда-либо встречал на острове Британия, а самая красивая из них была прекраснее даже Гиневры, жены Артура, когда она идет на пасхальную службу, а ведь всем известно, что в этот день Гиневра особенно красива.
При моем появлении они встали, чтобы приветствовать меня. Шестеро взяли моего коня и помогли снять доспехи. Еще шестеро начистили мое оружие и доспехи так, что они заблестели как новые. Шестеро других накрыли столы скатертями и занялись приготовлением еды. Оставшиеся шестеро сняли с меня запыленные в дороге одежды, а взамен дали штаны из тонкого батиста, рубаху, плащ из желтого шелка с широкой каймой. Меня усадили на красные шелковые подушки, подложив такие же подушки мне под спину и вокруг меня. Те шестеро, что взяли моего коня, распрягли его так сноровисто, словно лучшие конюхи острова Британия.
Затем девушки принесли серебряные чаши с водой и полотенца, белые и зеленые, чтобы я мог умыться. Я умылся. Мужчина, который привел меня в замок, сел за стол, я сел рядом с ним, а затем сели все девушки, кроме тех, что прислуживали за столом. Стол был из серебра, застеленный льняной скатертью.
