– Кузен, – спросил графа Дугласа сэр Джон Синклер, – как ты себя чувствуешь?
– Неважно, – ответил граф. – Славу богу, что только немногие из моих предков умерли в покоях или в постели. Прошу тебя, отомсти за мою смерть, поскольку у меня мало надежды на то, что я выживу; с каждой минутой мое сердце бьется все слабее. Ты, Уолтер, и ты, сэр Джон Синклер, поднимите мое знамя, которое, я это знаю, лежит на земле с тех пор, как убит мой знаменосец Дэвид Кэмпбелл. Этот отважный воин отказался сегодня принять от меня рыцарское звание, хотя по отваге и преданности равен самым доблестным рыцарям. Продолжайте кричать «Дуглас! Дуглас!», поскольку, если враги узнают правду обо мне, они очень обрадуются.
Братья подчинились его приказу. Знамя подняли, и опять повсюду разносился крик: «Дуглас! Дуглас!» Оставшиеся позади шотландцы, услышав часто повторяемый крик, собрали все свое мужество и перешли в такое мощное наступление, что англичане отступили, понеся значительные потери. Шотландцы отбросили врага от того места, где лежал мертвый граф Дуглас, который испустил дух сразу же после отданного им последнего приказа, и собрались под его знаменем, которое держал сэр Джон Синклер. Вскоре большая часть шотландцев, привлеченная криками «Дуглас!», собралась под знаменем. Подошли граф Мар и граф Марч со своими знаменами и людьми. Когда все собрались и увидели, что англичане отступают, битва разгорелась с большей силой, чем прежде.
По правде говоря, англичанам было труднее, чем шотландцам, поскольку вечером они совершили марш из Ньюкасла-на-Тайне до места, где они встретились с шотландцами, так что многие устали еще до начала боя, в то время как шотландцы успели отдохнуть, и это неоспоримое преимущество выявилось в ходе сражения. В результате последнего наступления они рассеяли англичан, и те уже не смогли сплотить ряды. Во время этого наступления сэр Генри Перси имел несчастье столкнуться с лордом Монтгомери, одним из самых доблестных рыцарей Шотландии. Они долго бились врукопашную, не уступая друг другу в отваге, но без особого успеха. В конце концов лорду Монтгомери удалось взять в плен сэра Перси.
Глава 37
ЭДУАРД ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ. «ICH DIEN»
[109]Последним героем английского рыцарства, с которым мы познакомимся на страницах этой книги, будет Эдуард Черный Принц. Мы выбрали битвы при Креси и Пуатье, чтобы показать самую характерную сторону рыцарства этого самого благородного из английских принцев.
Битва при Креси
Англичане, разделенные на три отряда, сидели на земле, но при виде приближающегося противника поднялись и бесстрашно врезались в их ряды. Первыми были люди принца,
[110] чьи лучники были построены по диагонали, а за ними находились спешенные рыцари. Графы Нортумберленд и Арундел, которые командовали вторым отрядом, заняли позицию на фланге, чтобы в случае необходимости оказать помощь принцу.
[111]
Да будет вам известно, что короли, графы, бароны и лорды Франции, не признавая регулярного порядка, наступали один за другим или в любом порядке по собственному усмотрению. Завидев англичан, король Франции почувствовал, как закипела его кровь, и крикнул своим маршалам:
– Прикажите генуэзцам выдвигаться и вступать в бой, во имя Господа и святого Дени.
Генуэзских арбалетчиков было порядка пятнадцати тысяч, пройдя в тот день походным маршем шесть лиг
[112] с тяжелыми арбалетами, они сильно устали.
Они сказали, что сегодня не способны на подвиги. Узнав об этом, граф Алансон раздраженно сказал:
– Вот что получается, когда имеешь дело с такими мерзавца ми, которые ни на что не годны именно тогда, когда они нужны.
Внезапно над войсками с жутким шумом пролетела огромная стая ворон, и сразу с неба хлынул сильный дождь, который сопровождался грозой и затмением солнца. Однако вскоре прояснилось, и опять засияло солнце, но французам солнце светило в глаза, а англичанам в спину. Когда генуэзцев все-таки удалось построить и они, двинувшись на англичан, издали боевой клич для устрашения противника, англичане не обратили на это ни малейшего внимания. Тогда они издали еще один боевой клич и еще немного продвинулись; англичане стояли как вкопанные. Издав третий боевой клич, генуэзцы открыли стрельбу из арбалетов. Английские лучники шагнули вперед и стали пускать стрелы так часто и с такой яростью, что казалось, будто пошел снег. Когда генуэзцы испытали на себе силу английских стрел, которые пробивали доспехи и щиты, а то и срезали тетиву арбалетов и даже валили с ног, то развернулись и побежали с поля боя. У французов была большая группа всадников в богатых доспехах, которые должны были оказывать поддержку арбалетчикам. Французский король, увидев, что генуэзцы отступают, закричал:
– Убейте этих мерзавцев, поскольку они только мешают нашему наступлению!
И французские рыцари убили всех дезертиров, которых смогли догнать.
Английские лучники не прекращали интенсивную стрельбу. Многие конные рыцари, убитые и раненные стрелами, падали среди генуэзцев; оставшиеся без всадников кони врезались в ряды арбалетчиков. Началась паника, и не было уже никакой надежды на то, что удастся восстановить боевой порядок. Был убит отважный король Богемии, Иоанн Люксембургский, сын доблестного короля и императора Генриха Люксембургского.
[113]
Услышав приказ к бою, он спросил, где его сын, Карл. Слуги ответили, что не знают, но уверены, что сражается. Тогда король сказал:
– Господа, вы все мои подданные, мои друзья и братья по оружию. Отведите меня в гущу сражения, чтобы я смог нанести хотя бы один удар мечом.
[114]
