Это была массивная постройка сталинской эпохи. В таких домах большие квартиры с высоченными потолками, а само здание обычно длинное, с несколькими поворотами. Такие дома напоминали о Санкт-Петербурге с его дворами-колодцами. Здание было построено в форме буквы «П». Как выяснилось, это здание соединялось аркой с еще одним таким же. Двор был тихим, более уютным, с обычными палисадниками и щербатыми лавочками. Кое-где росли деревья. Ксюша замедлила шаг, радуясь, что отдалилась от клуба и неубранных задворок офисного центра.
Вечер для начала октября выдался довольно теплый. Ксюша шагала, наслаждаясь свежестью ночи, звездами, все ярче проступавшими в темноте неба. Везде было как-то серо, но чисто, без слякоти. Ей оставалось буквально шагов пятнадцать до арки. Она глубоко вздохнула, и… на выдохе изо рта повалил пар.
Ксюша нахмурилась и сильно замедлила шаг. Прислушалась к своим ощущениям. Вечер же был теплым. И воздух такой вкусный, свежий, как после грозы.
В груди кольнуло тревогой. Даже дыхание перехватило. Ксюша замерла и стала оглядываться. Она стояла уже под сводами арки. Перед ней впереди было совершенно свободное пространство. Несколько метров обычного городского тоннеля, каким всегда кажется арочный проход.
Призрачный силуэт, что-то вроде сгустка тумана, был совсем маленьким. Ксюша прикинула, что эта размытая фигура с трудом достанет ей до талии. Но перемещался призрак стремительно. Он летел навстречу, неся с собой уже давно знакомое ощущение чуждости, неправильности, ужаса и какой-то концентрированной злости. На этот раз это была какая-то странная детская ярость. Вернее, злорадное торжество. Ксюша, не задумываясь, развернулась и побежала обратно во двор, где было больше места для маневра.
Подъезды, какие-то полуголые кусты с пожухлыми остатками листвы. Палисадники и лавочки. Все обычно. И на фоне этого мечущийся впереди силуэт. Человеческий. Или детский…
От последней мысли Ксюше стало совсем плохо. Они с командой привыкли, что призраки существуют. Хотя, наверное, никто из них в душе так и не смог смириться с фактом наличия в жизни привидений. Но всегда в их историях были взрослые люди. Несчастные мужчины и женщины, что-то оставившие в этой жизни, без чего они не могли упокоиться в загробном мире. Но дети…
Ксюша стояла напротив входа в арку и напряженно наблюдала за призраком ребенка. Казалось, ее бегство прибавило привидению сил. И в то же время чуть затушило его агрессию. Мерцающий силуэт теперь перемещался медленно, рывками. Но при этом казалось, он все время держит Ксюшу в поле своего внимания.
Тень двигалась то в одну сторону, на два шага, потом застывала, потом смещалась в другую сторону. Ксюша слышала, как колотится ее сердце, по спине бежали мурашки. Она с ужасом понимала, что призрак с ней играет.
Волна холода не ослабевала, а еще четко чувствовалось то же странное злорадство… и нетерпеливое ожидание. Казалось, привидение, полностью загораживая путь из двора, приглашает девушку попробовать пробежать мимо. Или ищет ее, как в детской игре в прятки?
Ксюша понимала, что деться ей некуда. Бежать обратно к клубу смысла нет. Там проход загорожен грузовиком. А здесь… Вдруг ее поразила страшная мысль: сейчас приедет Стас и призрак бросится на него. Надо что-то делать! Надо отвлечь и проскользнуть мимо, чтобы друг не наткнулся на привидение в арке.
Ксюша дрожащей рукой полезла в карман. Соль и металлические стружки. Это все-таки оружие. Она достала пакетик. Ощущение мелких песчинок в руке чуть успокоило. Развязывать пакет не было времени. Призрак продолжал приближаться. Еще пару шагов и… Ксюша надорвала пакет, высыпала смесь в другую руку. Силуэт был совсем рядом. Ксюше казалось, что она даже слышит зловредный детский смешок… И взмахнула рукой, рассыпая соль и стружки.
Она не слышала визга, но почувствовала его, будто от ультразвука заложило уши, заломило в висках. Ксюша отпрыгнула назад, надеясь, что не наткнется на какой-нибудь предмет. А призрак, все еще неслышно воя, понесся на нее. От холода трудно было дышать, даже двигаться было трудно. Ксюша понимала, что ей настолько страшно, что из глаз текут слезы, и силуэт, без того смазанный, расплывается еще больше. Она еще попятилась. Что-то тонкое и острое кольнуло ей шею, запуталось в волосах. Ксюша одной рукой пыталась отклонить непонятную угрозу, а другой рассыпала смесь.
Привидение орало, в сгустке тумана, образующем некое подобие тела, зияли дыры, что казалось еще более чудовищным. Но призрак продолжал неотвратимо двигаться. Смесь кончилась. Остались только цепочки на рукавах. А сколько они принесут пользы, Ксюша не знала. Она попятилась еще и спиной врезалась во что-то твердое. Это оказался ствол березы, толщиной чуть ли не в полметра. Тонкие веточки царапали шею и лезли в прическу.
Дальше бежать было некуда. Призрак завис почти напротив. Дыры понемногу восстанавливались. К дикой ярости и боли этого создания примешивалось торжество. То, что когда-то было ребенком, на миг остановилось. Ксюша с ужасом наблюдала, как это нечто будто раскидывает в стороны руки. Или так только казалось. Еще чуть-чуть — и привидение кинется вперед, стараясь то ли обнять свою жертву, то ли растерзать.
Ксюша, уже ни о чем не думая, полумертвая от страха, всхлипывая и жалобно скуля, уцепилась за ветку березы. Часть тонких прутиков осталась в руке. И Ксюша, не понимая толком, что делает, размахнулась ими и ударила призрака.
Этот вой был слышим. Может, на самом деле, может, Ксюше это только казалось. Детский визг. Полный боли и муки, он все звенел и звенел у Ксюши в голове. Она сползла по стволу, грохнулась на колени, сжимая виски. Только бы не слышать! Ничего больше не слышать! Наконец ее сознание просто выключилось. В последний миг, перед тем как погрузиться в темноту, Ксюше показалось, что за размытым, разваливающимся силуэтом появляется еще один. Более плотный и высокий. И этот кто-то выкрикивает ее имя. Ответить Ксюшане смогла.
2
Ксюша очнулась с ощущением, что проснулась после кошмара. Открыла глаза и сразу поняла, что находится в незнакомом месте. Свет был неярким, но каким-то слишком белым, не как дома под любимым бра. Белье на постели было жестким, будто стирали в крахмале. А еще запах. Почти неуловимый, странный. Стерильный! Запах больницы.
В голове гудело, чувствовалась легкая тошнота. И все же Ксюша заставила себя повернуть голову. Да, это была больничная палата. Голые стены, выкрашенные в блекло-желтый, старый коричневый линолеум на полу. Три пустые кровати и тумбочки.
Она лежала на четвертой кровати. В палате никого не было, кроме нее и Стаса. Он сидел на единственном в палате стуле.
Ксюша обрадовалась, увидев друга. Она пошевелилась, стараясь дотянуться до его руки. Стас был в серебристо-сером джемпере, который Ксюша ему связала пару месяцев назад, и в своих обычных синих джинсах. В ногах ее кровати валялась его куртка. Он сидел, наклонившись вперед, поставив локти на колени и устало опустив лицо в ладони.
