Ксюша и Полина тоже вошли в подворотню. Ксюша рассчитала, что они в два шага смогут догнать Лизу, если та все-таки решится на близкий контакт с призраком.
— Если что, мы просто подбежим, и тогда привидение исчезнет, — прошептала ей Полина, продолжая медленно двигаться.
Ксюша кивнула. Только вот почему-то сегодня она слабо верила, что все закончится так просто.
А Лиза не видела никого и ничего, кроме небольшой фигуры, свившейся из тумана. Она смотрела на призрак, но казалось, что она видит вновь свою дочь.
— Девочка моя, — ласково говорила она. — Прости. Я так задержалась… Я не могла прийти, Галка.
Если ранее привидение стремительно летело вперед на встречу со своей очередной жертвой, то теперь оно зависло в паре метров от Лизы. Казалось, призрак маленькой девочки что-то изучает, чего-то ждет. Давление, возникшее с момента появления этой тени, снизилось. Дикая ярость и детское злорадство, прежде висевшее в подворотне, исчезли. Теперь оставался только жуткий пронизывающий холод и… Ожидание? Узнавание?
Лиза шагнула ближе, протянула вперед руки. Митька, что-то крикнув, метнул вперед цепь. С жутким звоном эта преграда пролегла четко между призраком и женщиной, которая так стремилась наладить с ним контакт.
Маленькая прозрачная фигура, до этого ставшая пусть и полупрозрачной, но довольно четко видимой, вдруг замерцала и отшатнулась назад.
— Нет! — в крике Лизы были гнев, боль и страх потери.
Ксюша видела, как удивился Митька. На его лице даже появилась обида. Но Стас, до этого момента неподвижно наблюдавший за привидением, вдруг резко сгреб Митьку за грудки и оттащил к стене.
Лиза решительно откинула цепь ногой и подошла еще ближе. И начала говорить. Так певуче, нежно, будто рассказывала дочке сказку. Но это не было милым и добрым рассказом на ночь. Лиза объясняла все. Как она спешила назад, как и почему не могла прийти. Она просила и просила прощения. И еще все время двигалась вперед. Мелкими шагами.
Фигура девочки вновь обрела силу, замерцала, будто налилась красками, всеми оттенками серого туманного цвета.
Ксюша и Полина, застывшие позади Лизы, с ужасом и изумлением переглянулись. Теперь и мать погибшей девочки, и две случайные свидетельницы их встречи, все четко видели очертания ребенка. Ксюша старалась убедить себя, что ее собственная память играет с ней злую шутку. Она четко видела и старую курточку, в которую куталась девочка, и выбивающиеся из-под шапки непослушные волосы, такие же длинные, как когда-то у мамы. И даже короткие ботиночки на тонкой подошве. Но ведь этого быть не могло!
А Лиза продолжала говорить, как они жили, как вместе готовили вечером бутерброды, как играли. В прятки…
И тут призрак резко дернулся вправо. Фигура тут же начала терять очертания. Лиза, не ожидавшая такой реакции, опять вскрикнула, зовя дочь, упала на одно колено.
— Прятки… — как завороженная повторила Ксюша.
— Прятки! — кричал с той стороны подворотни Стас.
— Она играет! — прокричала Полина женщине.
— Доченька… — Лиза тяжело поднялась. — Теперь я вожу?
Ксюша и Полина теперь видели лицо несчастной женщины. По ее щекам катились слезы, но она старалась улыбаться.
— Я считаю до пяти, не могу до десяти, — начала громко говорить Лиза.
Призрак вновь заметался, будто ребенок искал место, где можно спрятаться.
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, — в голосе матери прорвались рыдания, но она смогла взять себя в руки. — Где моя сладкая дочка? Где же моя Галочка?
Привидение метнулось ближе к выходу из подворотни. Стас, все еще прижимавший Митьку к стене, отпустил друга, но не дал ему отойти от стены, наоборот, заслонил собой и достал из кармана пакет со смесью соли и железных опилок.
Но призрак так и не подобрался к ним. Он кружил по подворотне, то отскакивая, то немного приближаясь к Лизе. Лиза тяжело шагала, расставив руки, повторяя «сейчас поймаю». Теперь к мерзкому потустороннему холоду прибавилось еще и странное ощущение, порожденное волной силы, бьющей из сгустка тумана, каким казался сейчас мечущийся призрак. Подворотня была просто залита детским капризным упрямством и злорадством. Тень Галки изводила мать. А Лиза уже с трудом держалась на ногах. Она была в эпицентре этого сюрреалистического кошмара. Эмоции умершей девочки поглощали ее, били в нее со всех сторон, пока призрак метался кругом.
— Она сейчас просто упадет, — прокомментировала угрюмо Полина. — Надо что-то сделать!
Ксюша кивнула, так же угрюмо и… зло. А потом вытащила рывком из сумки пакет со смесью соли и металлических опилок, шагнула вперед, зачерпнула горсть и метнула. Она не собиралась целить в призрака, просто старалась сузить круг, чтобы неугомонное злобное привидение перестало мельтешить, изводя несчастную мать.
Стас на той стороне подворотни отошел наконец от Митьки, что-то сказал ему, и они тоже начали загонять призрака. Ребята подобрали цепь и теперь заново растягивали ее с жутким металлическим лязгом, как бы огораживая сумрачную фигуру и ту, что все еще играла в навязанную ей игру.
А Лиза, казалось, не видит их. Она уже с трудом держалась на ногах, улыбка, приклеенная к губам, превратилась в оскал. Она остановилась.
— Дочка, — ласковый тон остался прежним. — Ты выиграла, милая. Иди ко мне, Галка. Прости меня за все, моя девочка. Иди, и мы уйдем вместе…
Договорив, Лиза рухнула на колени, но продолжала протягивать руки вперед. И вновь призрачная фигура застыла. Она мерцала, набиралась красками. Как тогда, в первый миг, когда дух Гали узнал мать. И вновь Ксюше, стоящей всего в пяти шагах от призрака, показалось, что она видит лицо девочки, ее выбивающиеся из-под шапки волосы и даже ее улыбку. Призрак плавал в воздухе буквально в нескольких сантиметрах от протянутых вперед рук Лизы.
— Пойдем домой, девочка, — сказала Лиза.
И привидение ринулось к ней.
Ксюша закричала, рванулась вперед, хотя прекрасно понимала, что не успеет, что не сможет предотвратить это странное объятие. Но… хотя бы спугнуть, оттолкнуть… Она сама не знала, что сможет сделать. Главное, сделать хоть что-то, спасти…
Полина крепко ухватила ее за руку.
— Поздно, — ровно и как-то безэмоционально сказала она подруге.
Было и правда поздно. Маленькое облако, так похожее на фигуру ребенка, влетело в объятия женщины. Лиза соединила руки, будто пыталась прижать дочь к себе, и… призрачное тело начало сливаться с живым. Оно погружалось в тело Лизы.
На той стороне что-то кричал Митька. Он размахивал руками, рвался вперед. Стас твердо держал его за руку, как и Полина удерживала Ксюшу.
Когда призрачное существо растворилось полностью, ощущение давления, злой радости, сухого пронизывающего холода резко спало. В пустой и теперь уже затихшей подворотне на коленях сидела женщина. Ее глаза были закрыты, но из-под век сочились слезы. Женщина держала руки так, будто обнимает ребенка… Ребенка, которого больше нет в мире живых.
