Витали не стал ни соглашаться, ни возражать, просто промолчал. Потому что события в видеофильме разворачивались.
Оператор, который до сих пор стоял неподвижно, протянул руку. В кадре показалась кисть в латексной перчатке. В пальцах было что-то зажато.
Черная облатка.
Он подошел к пленнику, просунул облатку между губ и закрыл ему рот ладонью, принуждая глотать. Через короткое время Сандра увидела, что взгляд жертвы изменился. Только что он в отчаянии молил тюремщика о милосердии, а теперь застыл, устремленный в пустоту. Лицо обмякло. Палач отнял руку ото рта и снова отошел, не переставая снимать.
Пленник зашевелил губами. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он вроде бы что-то шептал. Неистовая последовательность слогов, срывавшихся с губ и исчезавших. Пустой набор звуков. Потом голос стал громче, но слова оставались непонятными.
– На каком языке он говорит? Я не понимаю, – озадаченно произнесла Сандра. – Похоже на иврит. – Но она не была уверена.
– Хасмонейский арамейский, – уточнил Витали совершенно серьезно. – На нем говорили в Палестине во времена Христа.
Уверенность инспектора привела Сандру в недоумение. Откуда наркоману знать язык, на котором говорили две тысячи лет назад?
– Он произносит: «Владыка теней шествует со мной. В нем – истина. В нем – новая жизнь», – перевел Витали.
Сандра пристально взглянула на него: инспектор говорил совершенно серьезно.
Тем временем пленник все твердил и твердил одни и те же фразы, будто читал молитву. Что за всем этим кроется?
Витали знал, что происходит в уме Сандры Веги. Агент полиции задавалась вопросом, почему начальника отдела криминальной статистики заинтересовал такой фильм и каким образом он с точностью определил, что говорит пленник. Но ее реакция была Витали безразлична. Наступил момент немного приоткрыть карты. Поэтому ему было на руку, что у Сандры Веги зародились сомнения по поводу его самого и его роли в этом деле.
Тем временем на экране оператор установил сотовый телефон с видеокамерой на спинке кровати. Изображение перекосилось, но можно было различить неясный силуэт человека, который склоняется над пленником и одной рукой стискивает ему челюсть. Потом, в дополнение к святотатственному причастию, начинает выливать содержимое золотой чаши в разинутый рот. Хлеб и вино – плоть и кровь. Пленник, погруженный в транс, пил не сопротивляясь. Было слышно, как жидкость, булькая, проникает в горло, как грязная вода в сток умывальника. Закончив процедуру, тень отступила назад, не показывая лица; человек взял телефон и продолжил съемку.
Мужчина, распростертый на койке, больше не говорил. Лежал, вытаращив глаза, со взглядом, по-прежнему устремленным в пустоту. Интересно, подумала Сандра, что сейчас произойдет? Чем напоили пленника? Явно не вином. Внезапно тело жертвы сотрясла мощная конвульсия. Казалось, путы, стягивавшие его, не выдержат такого сверхчеловеческого напора. Над торсом лежащего скопилось какое-то облако. Агент полиции инстинктивно придвинулась к экрану, чтобы лучше разглядеть.
Пар.
Что-то разъедало организм изнутри. Миазмы просачивались сквозь поры. Сжигаемая внутренним жаром, плоть приобретала коричневатый оттенок. Лицо жертвы, чье тело сотрясали мощные мышечные спазмы, оставалось невозмутимым. Но спектакль на этом не закончился. Кожа покрылась язвами, вздулась гнойными волдырями. Показались пищевод и трахея. Затем – легкие. Обугленные лоскуты бронхов. Язвы ширились, углублялись, пожирая живую плоть. Но из ран не струилась кровь, а поднимался дым, похожий на испарения серы.
Сандра поставила себя на место простого римского таксиста, который нашел телефон с подобной видеозаписью. Можно вообразить, как бедняга отреагировал, когда, пытаясь выйти на законного владельца через содержимое сотового, наткнулся на такой ужас. Этого ему не забыть до конца своих дней.
Конвульсии пленника внезапно прекратились. Объектив задержался еще немного на лишенном внутренностей трупе. В наступившей тишине слышалось только легкое, наводящее ужас шипение.
Потом съемка оборвалась.
Это сотворил не наркоман, перебравший кокаина и ЛСД, подумала Сандра. Здесь есть метод.
– Ну, что скажете? – спросил Витали.
Агент полиции обернулась, пристально посмотрела на него. В ее взгляде читалась враждебность.
– Что вы хотите знать?
– Кроме личности убийцы, есть еще масса нерешенных вопросов, агент Вега. Начиная с личности жертвы до места, где произошло убийство. Мы ничего обо всем этом не знаем.
Ритуальное убийство, хотела было заявить Сандра. Но вместо этого произнесла:
– Одна минута двадцать семь секунд. – Потом без лишних слов протянула руку и прокрутила назад изображение на экране. Двигала пальцем все медленнее и медленнее, пока не нашла нужный кадр. – Вот, взгляните…
Витали придвинулся. Увидел левую руку жертвы в момент, когда пленник отчаянно извивался, стараясь освободить запястья, прикрученные к спинке кровати. Сандра раздвинула фотограмму, увеличила изображение.
На предплечье виднелась небольшая татуировка.
– Голубой кружок, – сказал Витали, подтверждая, что и он это увидел.
– Инспектор, вы можете прокручивать этот фильм столько, сколько захотите. Но больше не найдете ничего существенного. – Сандра говорила с абсолютной уверенностью, устремив взгляд на Креспи, который за все время ни разу не открыл рта, а теперь смотрел на нее в явном замешательстве.
От Витали не укрылась возникшая между ними напряженность. Именно этого он и добивался.
– Ну хорошо, агент Вега, на сегодня можете быть свободны.
Сандра уставилась на него, не веря своим ушам:
– А как же блэкаут, патруль?
– Обойдемся без вас, – отрезал Витали, насмешливо улыбаясь.
– Вам решать, инспектор, – сухо отозвалась агент полиции.
Черная облатка, хасмонейский арамейский, «Владыка теней», род человеческого жертвоприношения – на сегодня она увидела и услышала достаточно, даже с лихвой. Сняла форменный пиджак со спинки стула, прошла мимо Креспи и вышла из зала, не попрощавшись.
Через короткое время и пожилой комиссар поднялся с места. Сунул руки в карманы брюк и направился к выходу. Но сначала обернулся к коллеге и спросил:
– Вы до конца уверены, что мы поступаем правильно?
– Я не обязан давать вам объяснения.
Будь Витали простым инспектором, он никогда бы не осмелился заговорить в таком тоне со старшим по званию. Но он не был простым инспектором. Поэтому Креспи, получив ответ, развернулся на каблуках и ретировался, будто побитый пес.
Витали же был доволен. Голубой кружок, повторял он про себя. Хорошо, что Сандра это заметила. Не зря говорили, что она высококлассный профессионал. Может быть, агент Вега до сих пор считает, будто ее вызвали сюда, имея в виду ее талант фотографа-криминалиста. Сандра Вега понятия не имела, что истинная причина ее присутствия здесь сегодня утром была совершенно иной. Но, просмотрев видеофильм, она, несомненно, что-то заподозрила.
