– Нет.
Сандру удивил его решительный тон.
– Как это – нет?
Пенитенциарий по-прежнему пристально смотрел на дверь.
– Мы выйдем отсюда.
Сандра не успела ничего сказать, как он схватил ее за руку. Она подобрала с пола сумку и лодочки и пошла за ним, не соображая, что делает.
Пенитенциарий распахнул дверь и отбросил туфли, которые Витали оставил у порога, чтобы сбить их с толку. Они побежали по коридору, ведь опасность могла таиться в любом из номеров. У себя за спиной услышали звон бьющегося стекла. Витали вломился в окно, подумала Сандра. Он дожидался нас именно на пожарной лестнице. Маркус ускорил шаг. Сандра осознала, что им негде спрятаться и что на пустынных улицах Витали с легкостью их обнаружит.
– Куда мы идем? – спросила она.
Маркус расслышал в ее голосе нотку страха.
– В надежное место, доверься мне.
* * *
Витали проклял все на свете, не обнаружив никого в комнате. Трюк с туфлями не сработал. С другой стороны, у него не было выбора. Насколько ему было известно, Вега вполне могла иметь при себе оружие. А ему вовсе не улыбалось изображать из себя мишень, переступив порог. Маленькая шлюшка гораздо хитрее, чем он мог себе представить.
Нет, она не следующая жертва, подумал Витали. Она замешана в этом. Может быть, даже состоит в Церкви затмения.
Инспектор перепрыгнул через битые стекла, чтобы не поранить ступни, и бросился к открытой двери. Ступив на порог, вытащил пистолет, потом огляделся. Увидел, как Вега убегает. Какой-то мужчина держит ее за руку. Кто это? Витали хотел было выстрелить, но сдержался. Вместо этого надел мокасины, которые оставлял в коридоре, и бросился догонять беглецов.
Он успел заметить, как те скрылись за углом. Они имели небольшую фору, но возможность наверстать еще была. Навстречу инспектору двигалась другая пара. Огибая ее, он споткнулся и чуть не упал. Чтобы удержать равновесие, схватился за стену. Снова побежал. Когда он свернул по коридору налево, Веги и ее спутника уже нигде не было видно.
Дерьмо! Два ряда закрытых дверей. Они могли зайти куда угодно. Дерьмо!
Чтобы успокоиться, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Потом положил оружие в кобуру. Стало сложнее продолжать охоту.
Он вернулся в номер, который снимала Вега, надеясь найти какую-нибудь зацепку. Включил фонарь. Все равно чувствовал себя идиотом, проводя обыск с чертовой штуковиной в руках. Как работали следаки до изобретения электричества? То был, наверное, сущий ад. Сейчас есть экспертиза, ДНК, компьютеры, способные сопоставить тысячи данных. При таком прогрессе насколько банальным кажется вклад в расследование простого фонарика. Несколько часов назад Витали считал все это и многое другое само собой разумеющимся. Теперь уже не мог себе этого позволить. Никто не мог.
Раздумывая над этим, он обнаружил след. Имей он в своем распоряжении все высокие технологии, восторгу не было бы предела. Но он и так остался доволен.
На покрывале виднелось красное пятно, еще не совсем просохшее. Кровь, сказал он себе. Прекрасно. Весьма вероятно, что мужчина, который был с Сандрой Вегой, и есть тот тип с кровотечениями из носа.
3
Эти жилища вроде служебных квартир называли палочки-выручалочки, поскольку при необходимости они предоставляли надежное убежище. Например, если нужно избежать опасности или скрыться на время, чтобы замести следы.
В Риме таких было немало (Маркус знал лишь о трех-четырех). Они составляли часть славного прошлого пенитенциариев. После того как орден был официально распущен, по причинам, которые охотник за тенями узнал только после произошедшего с ним в Праге, многие из этих временных пристанищ находились в запустении.
И все-таки в некоторых можно было еще найти стационарный телефон, защищенный от прослушки, компьютер с выходом в Интернет, консервы и аптечку скорой помощи с медикаментами и всем необходимым, чтобы подлечиться, не обращаясь к врачу. Разумеется, также и чистую одежду, и удобную постель.
Маркус уже пользовался квартирой на улице Говерно-Веккьо. Он прожил там почти месяц, заподозрив, будто кто-то напал на его след. Хранить тайну собственной личности – одна из первых заповедей пенитенциария. Второй раз он расположился там, чтобы зашить рану на предплечье, которую получил, уклоняясь от удара ножом.
Этот старинный дом входил в число зданий, представлявших собой собственность Церкви за стенами Ватикана. Маркус показывал Сандре путь, светя электрическим фонариком. Сюда они добрались под прикрытием темноты. Как было странно идти по Риму вдвоем. Похоже, тьма – наилучшее для них измерение.
Стихия вновь разбушевалась над городом, и оба до нитки промокли под дождем. Посветив фонариком, Маркус заметил, что Сандра дрожит.
– Сейчас разожгу огонь.
Оставшись в одиночестве, Сандра поставила сумку и уселась перед холодным камином; руки и ноги у нее окоченели. Проведя пальцем по ручке кресла, она заметила, сколько там скопилось пыли. Как давно в этом доме никто не жил? Маркус вернулся с несколькими связками хвороста и клочками бумаги. Разложил все это в камине, и вскоре огонь запылал, озарив помещение. Сандра склонилась над хворостом, который горел, потрескивая; протянула к огню негнущиеся руки. Маркус сел на пол. Только тогда Сандра заметила запекшуюся кровь у него на губе. Протянула руку, но Маркус отпрянул.
– Извини, я не хотела, – сказала она. – У тебя часто идет носом кровь?
– Иногда. – Маркус поспешно вытерся тыльной стороной ладони. – Хочешь есть?
– Хочу, – призналась Сандра.
– Придется удовольствоваться консервами из тунца, но здесь, по крайней мере, безопасно.
– Сойдет и тунец.
– Который час?
Сандра взглянула на часы: всего шесть.
– Боже мой… а кажется, будто глухая ночь.
– В былые времена в Риме жили братья, которые следили за тем, чтобы в часовнях и в нишах с образами, разбросанных по всему городу, никогда не гасли свечи и лампады. Их называли люминаристами. Они это делали не только из благочестивых побуждений. Они заметили, что при свете свечей и лампад совершается меньше преступлений. Честные люди себя чувствовали более уверенно, а злоумышленники не могли действовать под покровом тьмы. Так родилась идея освещения городских улиц.
– Никогда об этом не слышала, – призналась Сандра. – Красивая история.
Слыша его голос, она была счастлива: так бы и сидела час за часом, внимая его речам, чувствуя, как огонь, пылающий в камине, мало-помалу согревает ее.
Они промолчали на секунду дольше, чем следовало, и их взгляды, до сих пор уклончивые, на этот раз не могли не встретиться.
Маркус первым разрушил очарование:
– Пойду поищу сухую одежду.
