Сандра и пенитенциарий переглянулись. Вот где Маркус взял записную книжку, а главное, ключи от архива, где хранятся нераскрытые дела и где они обнаружили фотографию похитителя Тоби Фрая.
Хотел бы Маркус припомнить, в какой момент своего забытого расследования он вскрыл машину комиссара. Но даже знания о том, что произошло, было недостаточно, чтобы вызвать к жизни воспоминания: похоже, эта его частичная амнезия необратима.
– Почему эта мелкая кража так напугала тебя? – недоумевала Сандра.
– Ты не знаешь этих людей, – зашептал Креспи, опасливо озираясь, словно их могли подслушать. – Они никогда не угрожают прямо. Просто подают тебе незаметный знак. Когда на видео из сотового телефона я увидел, как убили наркомана с такой же татуировкой, как у меня, то понял: это конец. Поэтому решил направить тебя по верному следу.
– Кто еще принадлежит к Церкви затмения? – спросил Маркус.
– Понятия не имею, – заверил Креспи с таким видом, будто это само собой разумеется. – Время от времени нам поручают что-то на периодических встречах, куда мы приходим в черных балахонах и в масках. Так поддерживается секретность.
– Кто раздает вам поручения?
– Мы их зовем Епископ, Кукольник и Алхимик.
Маркус уже установил личности первых двух, но третьего пока не знал.
– Значит, они и заправляют всем? – снова подступил он к комиссару.
– Нет. – Креспи огляделся так, будто из темноты вот-вот появится гигантская пасть, готовая пожрать его. – Главный над всеми нами – Маэстро теней.
Сандра не могла поверить, что человек, которого она так уважала, все время хранил такую гнусную тайну. Ей и пришлось задать самый больной вопрос:
– Что случилось с Тоби Фраем?
– Я ничего не знаю о мальчике. Мне поручили хранить одну вещь, и я сохранил.
– Какую вещь? – спросил Маркус.
– Чемодан. Но я не знаю, что внутри, клянусь.
– Где он сейчас?
– Я держал его в подвале, но сегодня ночью вынес. – Комиссар явно тянул время.
– Еще раз спрашиваю: где он сейчас?
Под таким давлением Креспи потупил взгляд. И только тогда на глаза ему попались ноги пенитенциария. Ужас отразился на его лице.
– Где ты их взял?
Маркус не понял.
Креспи отшатнулся:
– Кто дал тебе их? – Он указал на белые парусиновые туфли.
Что в них такого страшного?
– Не помню, – признался Маркус.
Старый полицейский обернулся к Сандре:
– Ты меня предала.
Та склонилась к нему, положила руку на плечо:
– Никто тебя не предавал. В одном я могу быть уверена: этот человек – не враг. Хочешь, он разденется и покажет, что на нем нет никакой татуировки?
Креспи задумался на мгновение.
– Не надо, – решил он наконец. – Довериться вам – единственное, что мне еще остается…
– Тогда скажи, куда ты дел чемодан?
– Скажу, если предоставите мне защиту.
– Ты должен рассказать нам и все остальное.
– В должное время и на моих условиях, – заявил комиссар. – Каждый раз, когда вам что-нибудь будет нужно, я попрошу у вас что-то взамен. – Креспи знал, что душа его погибла, но надеялся хотя бы спасти жизнь.
– Так и быть, – согласился Маркус, подхватывая спортивную сумку, которую принес комиссар. – Мы отведем тебя в безопасное место.
* * *
Светя себе фонариком Креспи, они вернулись в квартиру на улице Говерно-Веккьо.
Улица пролегала между замком Святого Ангела и площадью Навона, в местах, наиболее пострадавших от наводнения. Маркус даже не был уверен, что они туда доберутся. Но, дойдя до площади Сант-Эустакьо, они убедились, что воды схлынули, оставив после себя ил и мусор. Бесконечный ковер самых обычных, обиходных предметов устилал тротуар – Сандра заметила одинокий шлепанец, половник, куклу. Все – покрытое липкой грязью.
Сандра, Маркус и Креспи проваливались в ил чуть ли не по колено. До места они добирались почти целый час. Весь район был опустошен наводнением, а потому безопасен. Ни одному вандалу, ни одному громиле с пустым взглядом не придет в голову сюда забрести.
Сандра впустила Креспи в тесную квартирку. Перед камином еще лежали остатки маленького пикника, который она приготовила для них с Маркусом.
– Здесь найдется несколько баночек тунца и крекеры, – сообщила она комиссару, вспомнив, что они ели. – Есть и вода в бутылочках.
– Я хочу покурить, – заявил Креспи.
Он вытащил пачку сигарет из кармана пиджака. Похоже, комиссар серьезно решил вновь предаться пагубному пристрастию.
Маркус раскрыл сумку с вещами, которые Креспи принес по просьбе Сандры. Электрические фонарики и сменные батарейки, спортивный костюм и кроссовки для Сандры, два пистолета – револьвер и автоматический – и, наконец, пара спутниковых телефонов устаревшей модели.
– Мы просили радиотелефоны, на что нам это старье?
– Сойдут и эти, – успокоил их старый комиссар. – Все равно ничего лучшего не подвернулось.
– Теперь ты в безопасности. Чемодан, – напомнила Сандра о заключенном соглашении.
– Я оставил его в гостинице, около вокзала Термини. Отель «Европа», номер сто семнадцать. – Креспи порылся в кармане, вытащил ключ и протянул его сотруднице.
Сандра тяжело вздохнула:
– Но почему?
Комиссар потупил взгляд:
– Давай распинай меня…
– Я думала, что ты веришь в Бога, что ты добрый христианин…
Креспи уселся, сделал затяжку.
– Черная облатка… – проговорил он и снова поднял взгляд на собеседников. – Бог забросил человека на крошечную планету в необъятной Вселенной. Окружил его прекрасной, но враждебной природой. Потом скрылся и молча наблюдал… Оставил нас здесь, одиноких, испуганных, задаваться вопросом: «Как оказались мы в этом месте?» или «Откуда мы пришли? Куда идем?». Разве может отец так поступать с детьми? – Креспи вгляделся в их лица, ища сочувствия, но не нашел его. – Зато Владыка теней вернул нам знание. Кто принимает его причастие, получает взамен дар всеведения.
Сандра вспомнила, как наркоман заговорил по-арамейски.
– Что ты подразумеваешь под «знанием»?
– Знание для каждого свое, – уточнил Креспи. – Некоторые хотят постичь предметы, далекие от них, а другие просто хотят заглянуть в самих себя и узнать, кто они такие на самом деле. Я, например, ждал, что черная облатка откроет мне смысл моей собственной жизни.
– И что, получил ты ответ? – бросил Маркус с презрением.
– Да! – гордо провозгласил Креспи.
