– Я знала, что ты так скажешь… – вздохнула ведунья и щелкнула переключателем фонарика.
Луч света скользнул по сырой кладбищенской земле, выхватив из тьмы пожухлую траву. Странно. Мне показалось или, когда мы только пришли, она была зеленой? Нет, вряд ли. Выбросив из головы эту мысль, я сосредоточенно следил взглядом за лучом фонаря, что первым проник в склеп и теперь выхватывал из тьмы потемневшую от времени кладку и древние, потрескавшиеся надгробия. Внутри оказалось не так уж много места, и едва ли кто-то мог спрятаться среди голых стен.
«Бояться надо не живых», – некстати всплыли в памяти слова Дарьи. Вот надо было ей ляпнуть!
– Не передумал? – осветив практически каждый уголок склепа, спросила Варвара. Убедившись, что внутри пусто, она немного успокоилась, но все равно выглядела обеспокоенной. – Мне не нравится это место. Оно… темное.
– Я тоже, знаешь ли, не светлый. Что, теперь тоже разонравлюсь? – Я выпрямил ссутулившиеся плечи и развел длинные руки в стороны, демонстрируя ведунье свой жутковатый облик. – Разве не красавчик?
– Ты неисправим… Но спасибо.
– За что? – удивился я.
– Ты всегда стараешься подбодрить меня. – Девушка улыбнулась. – Хотя зачастую делаешь это довольно по-дурацки.
– Без последнего уточнения звучало более приятно. Ладно, разговоры не помогут нам быстрее убраться отсюда. Пошли, – сказал я и направился в склеп.
Внутри оказалось очень холодно и сыро: от голых стен буквально веяло вековой тоской и безысходностью. Находиться в таком месте было психологически тяжело – оно давило, угнетало, всем своим видом напоминая о том, что неизбежно ждет каждого человека.
Но царящая в склепе атмосфера действовала на меня двояко: пугала и манила одновременно, причем второе – в куда большей мере. Пусть я еще не мог до конца свыкнуться с мыслью, что уже не являюсь человеком, но мое естество полностью поменялось. Ему нравился этот мрак: являясь чем-то схожим с тьмой царства Чернобога, он убаюкивал и успокаивал. Но все же было в нем что-то настораживающее…
– Ничего не чувствуешь? – спросил я у Варвары.
Ведунья, опустившись на колени, изучала надписи на надгробиях, постоянно заглядывая в свою книгу; луч фонаря то скользил вверх, выхватывая из мрака серый камень, то падал вниз, на пожелтевшие страницы.
– Варвара, – я легонько коснулся плеча не ответившей девушки, и та вздрогнула, – прости…
– Ничего.
Сначала я не понял, о чем она говорит, подумав, что фраза ведуньи означает «ничего страшного, ты меня не сильно напугал». Но когда девушка повторила ее, до меня дошел истинный смысл.
– Может, мы не туда зашли?
– Ошибки быть не может. – Варвара выпрямилась и начала мерить небольшое помещение склепа быстрыми шагами. – Я все сделала как надо, – принялась вслух рассуждать она, нервно покусывая губу и наматывая на палец локон мокрых волос.
Она всегда так делала, когда волновалась или сомневалась в чем-то.
– Склеп точно тот, о котором писала Богдана. Здесь повсюду ощущаются отголоски ее чар и чар ее предшественниц. Амулет привел нас именно сюда. Но… я не понимаю.
– Может, объяснишь?
– Тут не похоронена Сапфира, – выпалила Варвара. – И вообще нет ни одной ведуньи, упомянутой в цыганской книге! Здесь похоронены исключительно бароны! Это что-то вроде фамильной усыпальницы. И все же… я не понимаю!
Вновь опустившись на пол, ведунья склонилась над книгами. Она быстро шуршала страницами, качая головой и морща лоб.
– Не понимаю. Я не могла ошибиться! Я…
– Погоди-ка… – В желании помочь девушке хоть как-то я тоже уставился в книги, не сразу сообразив, что для меня они пусты. Но я все же сумел подметить кое-что интересное!
Отводя взгляд от бесполезных томов, я увидел, как легонько колышется закладка, отброшенная ведуньей за переплет. Лежа на каменном полу, кусочек вышитой ткани едва различимо дергался в том месте, где доходил до небольшой трещины в плите.
Оттеснив Варвару, я приложил к трещине ладонь. Действительно, кожу защекотал почти не различимый поток воздуха, вырывавшийся из отверстия в холодном камне. Что это, сквозняк?
– Кажется, под нами что-то есть, – сообщил я спутнице. – Может склеп иметь два яруса или что-то в этом роде?
– Вполне! – Варя оживилась. – Это объясняет, почему я чувствую силу там, где не вижу ее источников. Она может струиться из-под земли! Но как нам попасть вниз? Здесь где-то потайной рычаг? Давай поищ…
Высоко подняв ногу, я обрушил ее на каменную плиту. Камень вздрогнул, но выстоял, хотя трещина на нем стала больше.
– Что ты делаешь?! – возмутилась ведунья. – Это же натуральный вандализм!
– А похищать из могилы останки усопшего – это типа не вандализм, да? – Очередной удар сотряс пол склепа, и трещина увеличилась вдвое, а рядом паутинкой разрослась еще одна. Все же полученная мною сила позволяла многое!
– Но нам надо для благого дела! Уверена, Сапфира бы одобрила, что мы хотим отомстить тем, кто погубил ее сородичей! К тому же мы потом вернем то, что взяли! – запротестовала ведунья.
– Ну, если она не будет против поделиться какой-нибудь своей частью, то, думаю, не расстроится и от небольшого беспорядка.
Третий удар оказался последним. С грохотом каменная плита раскололась на четыре части и обрушилась вниз. Пол резко ушел из-под ног, и я не полетел следом только потому, что Варя успела удержать меня. Обломки застучали по ведущим в непроглядный мрак ступеням, а потом все снова стихло.
Я кивнул в знак благодарности, и мы, переглянувшись, начали спуск. Первым шел я: мое обострившееся зрение позволяло неплохо видеть в темноте, и все же пришлось забрать у ведуньи фонарик – тьма в подвале стояла странная, густая и вязкая, подобная расплавленному гудрону. Все, что я мог различить в ней, – неясные тени и очертания. Где-то редко капала вода, но я ее не видел. Возможно, где-то что-то протекало, и дождевая вода сверху попадала в подземелье.
Луч фонаря осветил покатые каменные ступени, пыль на которых свидетельствовала о том, что сюда долгое время никто не спускался. Далее яркое пятно, повинуясь движению моей руки, поползло вперед, выхватывая из темноты неровный пол, кажется, когда-то украшенный мозаикой, но годы не пощадили и его: некогда яркие краски потускнели, формирующие единый рисунок мелкие детали потрескались или вовсе затерялись непонятно где, так что теперь определить изначальное изображение оказалось невозможным.
По мере увеличения дистанции пятно света расширялось и рассеивалось, открывая нашему взору ровные ряды колонн, за которыми в выдолбленных в стене нишах лежали замотанные в ткань тела.
Подвал под склепом имел прямоугольную форму и был метров пять в ширину и втрое больше в длину: чтобы добраться от лестницы до противоположного конца, нам пришлось преодолеть довольно внушительное расстояние. Казалось бы, пятнадцать метров – всего ничего!
