Я сочла ненужным представляться Сабрине и перешла к допросу странной семейки.
– Кто навещал Карину в лечебнице? – задала я первый вопрос и быстро посмотрела сначала на Сабрину, потом на Лену. Если первая соврет и не поморщится – я вспомнила бесконечные рассказы Насти, – то мать свои эмоции скрыть не сможет. Однако я опять не сумела предугадать реакцию Лены – вместо того чтобы ответить мне, она заплакала. В несвязных причитаниях я разобрала что-то о вышивке, диете и яблоках.
– Больных могут посещать только близкие родственники, – неожиданно встрял Сазанцев. Борис Васильевич согласно кивнул.
– Мы приезжали вдвоем с Леной, Сабрина готовилась к экзаменам. У нее ведь зимняя сессия.
– Скажите, вы замечали какие-нибудь странности в поведении дочери? – Я расставляла коварные ловушки, заманивая в них всех своих собеседников. Даже Мельников, и тот, похоже, не понимал, куда я клоню.
– Нет, она мало разговаривала, ни о чем не просила, – нахмурил брови бизнесмен.
– Карина говорила, что не хочет жить, желает умереть? – Теперь я посмотрела на Лену. Женщина внезапно оживилась и замотала головой.
– Нет-нет, наоборот, – горячо заверила она меня. – Я помню, один раз Карина даже сказала, что хочет выписаться. Она бы поехала отдыхать, все собиралась. Когда еще до больницы нам сообщила про курорт, мы с мужем обрадовались – обычно-то ее из дома не вытащишь. Думали, повзрослела, путешествовать хочет, может, Сабрина ее на поездку вдохновила…
– Карина собиралась уехать? – притворилась я удивленной. – Куда?
– Во Францию, – пояснил Борис Васильевич. – Лена неправильно вам объяснила, цель поездки – научная конференция. Карина училась на филолога, и на факультете всем желающим предложили поехать весной во Францию. Карина в подробности не вдавалась, я собирался встретиться с ее научным руководителем, выяснить все – в каком отеле запланировано проживание, какой распорядок дня. Но все произошло внезапно – болезнь дочери, клиника… Сами понимаете, не до поездок.
– Сабрина, вам сестра что-нибудь рассказывала про конференцию? – перевела я взгляд на девушку. Та небрежно пожала плечами.
– Ну да, так, немного. Я же ездила в Париж на стажировку, Карина спрашивала, достаточно ли ей знания английского языка, чтобы понимать иностранцев. Ну, знаете, французы терпеть не могут, когда их спрашивают не на французском, английский не переваривают. Я сестре учебник дала, чтобы она хотя бы пару разговорных фраз вызубрила. Ну, вроде «Здравствуйте, как пройти на такую-то улицу?». На всякий случай – вдруг гулять надумает. Так-то у них проживание в отеле, научная деятельность, думаю, особо ей разговаривать с местными не пришлось бы.
Я с уважением покосилась на Сабрину. Девчонка умна и изворотлива, ничего не скажешь. Но посмотрим, за кем останется выигрыш этой партии.
– У Карины был молодой человек? – как бы между прочим поинтересовалась я. И Лена, и ее муж дружно помотали головами – мол, что вы, какие там кавалеры!
– Сабрина, с вами сестра откровенничала на личные темы? – доверительно полюбопытствовала я. Девушка снова изобразила жест недоумения.
– У Карины не было никаких знакомых, – заявила Сабрина. – Она не ходила на тусовки, только на учебу ездила – естественно, ее отвозил и привозил личный шофер. Дома – вам уже, думаю, рассказывали – она читала или вышивала. Мать сейчас ее картину доделывает.
– А вот у меня имеется информация, что Карина встречалась с молодым человеком со своего факультета, – проворковала я, намеренно понижая интонацию своего голоса, чтобы усилить эффект от своих слов. И Лена, и Борис Васильевич с нескрываемым удивлением воззрились на меня.
– Какой еще молодой человек? У Карины? – Лена посмотрела на меня так, словно я была сумасшедшей. – Да вы шутите, быть такого не может!
– Карина не собиралась ни на какую конференцию, – пояснила я. – Во Францию ей нужно было попасть, чтобы встретиться со своим парнем и зарегистрировать брак. Вам она врала – почему, могу только предположить. Может, стеснялась, может, боялась, что вы ей запретите выходить замуж. Вам виднее, вы лучше знаете свою дочь.
– Вы что-то путаете, – бескомпромиссно заявил Борис Васильевич. – Как вы только что соизволили заметить, мы знаем свою дочь, и я вам говорю, что у Карины не было всяких глупостей на уме. Да, она не отличалась общительностью, и это еще раз доказывает, что ее предполагаемое увлечение – абсурд!
– А Настя Казакова утверждает, что Сабрина была в курсе намерений сестры, – продолжала я настаивать на своем. – Сабрина, что вы можете сказать на это?
– Ничего я не знаю! – отмахнулась девушка. – Настя – больная психопатка, вы ей поверили? Да она повернута на своих диетах и может наболтать что угодно! С Каринкой они спелись, потому что обеим есть про что поговорить, – фыркнула она презрительно. – Что одна, что другая свихнулись на голодовках, какие тут парни!
Я оставила разговор о молодом человеке и Франции неоконченным, а перескочила на новую тему – пускай создается впечатление, что веду допрос непоследовательно, мне нужно, чтобы кто-нибудь из них допустил промах и раскололся.
– Смерть Карины вызвала подозрения у врача Сазанцева, – рассказала я. – Он произвел вскрытие тела, чтобы узнать, действительно ли девушка покончила с собой при помощи смертельной дозы снотворного. – Я остановилась, с видом сказочника обвела взглядом присутствующих и продолжила: – В крови Карины и правда было обнаружено некое вещество. Возникает законный вопрос: каким образом оно туда попало? Больничная еда отпадает – имеются доказательства. Остается только одно: вещество попало в кровь через некие продукты, принесенные извне. Ранее вы утверждали, что навещали Карину только два человека – ее родители. Я хочу, чтобы вы хорошо подумали и вспомнили, что из еды приносили дочери.
– Ну что обычно приносят больным, то и приносили, – недоуменно пожал плечами бизнесмен. – Сами понимаете, фрукты – яблоки там, груши, апельсины.
– Еще йогурты, – подала голос Лена. – Знаете, сейчас новый йогурт появился, с низкой жирностью, полтора процента. Карина жирное не ела, а этот йогурт у нее любимый был. Вкус ананаса, еще есть с клубникой, но она ела только ананасовый.
– Вспоминайте еще, – настаивала я. – Кто покупал фрукты и йогурты?
– Обычно продукты покупает Нина Васильевна, – снова ответила Лена. – Но для Карины Евгений Викторович – это наш шофер – специально отвозил меня в лучший супермаркет, и я сама выбирала все самое свежее, срок годности проверяла. Я хотела, чтобы Карина выздоровела и на Новый год оказалась дома.
– Может, кто-то передавал что-нибудь вашей дочери? – предположила я. – Вспомните, было такое?
– Нет, у Карины особо знакомых-то не было, – возразил Борис Васильевич. – Никто ничего не передавал, это я точно вам говорю.
Внезапно Лена вскочила с дивана, точно ее посетило озарение. Она дико посмотрела вначале на меня, потом – на старшую дочь и прерывающимся от волнения голосом проговорила:
