Она очень положительно высказывалась о моем творчестве, и мы достаточно много говорили о нем. Она была очень и очень сердечным и открытым человеком.
Она рассказывала вам, каким образом можно усовершенствовать ваше владение сюжетом и писательскую технику?
Она рассказала мне, что, собирая материалы для Источника и образа Гейла Винанда, узнала очень многое о журналистике. Еще она сказала мне, что один из сюжетных элементов моего сочинения, поломка печатного пресса, не могла случиться в крупном газетном издательстве. И еще добавила: возможно, вы удивитесь, однако необходимо на сто процентов знать тему, о которой вы хотите писать, даже в том случае, если вы используете только пять процентов написанного.
Вы обращались к ней по имени — «Айн»?
Да. Первоначально это была «мисс Рэнд», однако, завершая курс лекций, она объявила всем, что мы все уже подружились в достаточной мере для того, чтобы начать обращаться друг к другу по именам.
Случалось ли вам общаться с нею помимо литературных курсов?
Иногда мне предоставлялась возможность побывать у нее дома днем — когда Дебби давала ей уроки танца или чего-то в этом роде.
В то время моя жена была танцовщицей и давала занятия по танцу и пластике. Ее занятия посещали многие объективисты, в том числе Айн. Было очень интересно следить за Айн учащейся, а не учащей, то есть находящейся в непривычной для нас ситуации. Однако на лице ее был написан столь неподдельный интерес, она была настолько увлечена упражнениями — прямо как маленькая девочка. Вот это самое сходство с ребенком было во многих отношениях чертой ее характера. Она представляла собой совершенно свежую, бесхитростную личность, способную на такой восторг.
Расскажите мне об упражнениях в танцевальном классе.
Присутствовали упражнения на растяжку и пластику движений по полу. Растяжка спинной мускулатуры, вытягивание ног. В основном тонизирующие и приводящие в кондицию упражнения. В последней четверти занятия — движения по диагонали по полу.
Зачем такие занятия понадобились мисс Рэнд?
Ей были интересны упражнения, а также она хотела понять смысл современного танца. Ее знакомство с современным танцем исчерпывалось стилем Марты Грэм
[167], и она предполагала, что современный танец в значительной степени основан на некрасивых приземленных, а не на долгих и возвышенных движениях.
Как она относилась к занятиям?
С увлечением, старанием, доверием; и ни в коем случае не как к достойному осуждения занятию.
Еще что-нибудь общее с мисс Рэнд у вас было?
У нее было собрание пластинок. И я как любитель классической музыки однажды вечером перебирал пластинки и наткнулся на записи Графини Марицы и Принцессы цирка Кальмана, с которых началось мое знакомство с подобного рода музыкой.
А знаете ли вы, какое музыкальное произведение вдохновило ее на написание Концерта Халлея
[168]? Оркестровая запись любовной сцены из Бориса Годунова в исполнении Ганса Киндлера и Национального симфонического оркестра. Заканчивая Атланта, она все время крутила эту пластинку. Я обнаружил эту запись в музыкальном магазине Барри Мельцера. У них осталось 78 старых записей 1910-х, 1920-х и 1930-х годов, я рассказал об этом Айн, и она стала частенько наведываться туда. Еще она любила песню Get Out and Get Under…
[169]. И такие бодрые вещи, как Цирковой марш и увертюру к Цирку.
На какие музыкальные темы вы с ней разговаривали?
О ее любимых композиторах. Первым номером у нее числился Чайковский, а в борьбе за второе место конкурировали Рахманинов и Шопен. Одним из самых любимых ее произведений был Третий концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова в исполнении Витольда Мальцужинского. Она часто проигрывала это произведение, потому что очень любила его.
Можете ли вы вспомнить какую-нибудь ее шутку?
Когда ей делали комплимент по поводу внешности, она говорила: «У меня есть два крупных достоинства. Хорошие ноги, прямо как у Дагни. — А потом прикрывала рукой нос и рот, так чтобы оставались видными только глаза. — Ну и глаза, конечно, они у меня лучше всего».
Помню, как один раз, когда Айн чихнула, я сказал ей: «Доброго философствования», и она расхохоталась.
Что еще хорошего вы можете сказать об Айн Рэнд?
Люди пишут, что «Айн была женщиной с характером» или что она была резка с людьми. Подобное могло случаться в определенных обстоятельствах, во время вызова, спора, откровенного нападения, однако та Айн, которую я знал, была похожа на героиню Атланта. Юную девушку, открытую для жизни и счастья, с «лицом, не знавшим боли, страха или вины». Она во многом была воплощением этих качеств — очень открытой, простой, способной глубоко понимать и радоваться.
Однажды, явившись в ее дом с написанным отрывком, я сказал: «А вот это — удачная вещь у меня получилась, Айн. Лучше всего прочего». И она сразу обрадовалась: «О, как здорово». И это в известной мере характеризует ее простодушие. Если ты что-то говорил ей — и никогда прежде не нарушал ее доверия — она всему верила на слово.
Ларри Абрамс
В 1958 году Ларри Абрамс посещал литературные курсы мисс Рэнд, где подружился с ней. В настоящее время Ларри Абрамс является заметным инвестором.
Даты интервью: 30 октября 1997 года и 22 июня 1999 года.
Скотт Макконнелл: Когда вы впервые увидели Айн Рэнд?
Ларри Абрамс: Это случилось на одной из первых лекций, прочитанных Натаниэлем Бранденом
[170]. Мисс Рэнд присутствовала в аудитории, и я сидел возле нее. Я не обращался к ней, но задал какой-то вопрос Брандену — не помню, какой именно. Услышав вопрос, она повернулась ко мне и сказала примерно так: «Вы осознаете, что здесь есть вопрос, однако не замечаете всех следствий из него». Она явно хотела помочь мне, однако в то время подобная реакция просто сокрушила меня. Я подумал: «Что еще тут можно не видеть?»
