Глава 29
Целый месяц Андрей лежал в больнице, восстанавливаясь после инфаркта. Весь этот месяц Надя провела рядом с ним в частной палате: сидела у кровати невыносимо долго тянущиеся часы. Она держала его за руку, читала вслух газеты и книги, тихо рассказывала о том, что нового произошло в ателье и просто ходила из угла в угол, когда мужчина спал. Ее бледное лицо всегда было перед глазами Андрея, когда он их открывал.
Надя устала, похудела, но свой пост наблюдения бросить не могла. Ее мучило чувство вины, ведь из-за нее пострадал человек, который так много для нее сделал. Именно сейчас, когда Андрей был так беспомощен, Надя поняла, что сильно к нему привязана, и что за прошедшие годы он, так или иначе, стал для нее близким человеком.
Надя уходила домой лишь тогда, когда врачи прогоняли ее. Но долго дома она находиться не могла. Поспав три-четыре часа, она ехала в ателье, где уходила с головой в работу, а потом снова возвращалась в больницу.
— Если вы не прекратите себя изводить, то скоро сами окажетесь на соседней койке, — строго говорила ей дежурная медсестра. Но Надя была непреклонна, она чувствовала, что Андрею легче, когда она находится рядом с ним.
Спустя какое-то время Надя попросила прощения у Андрея, сказав, что она, действительно, поступила с ним подло:
— Что случилось, то случилось. Этого уже не исправишь. Прости меня, такую глупую, пожалуйста, — Надя помолчала, потом добавила, — Даже если не простишь, то хотя бы знай, что я благодарна тебе за все.
Андрей не ответил.
Перед самой выпиской он попросил Надю уйти и больше не приходить к нему ни в больницу, ни домой. Наде стало обидно, но это было его решение, поэтому она взяла свою сумочку и ушла.
Через пару недель Надя была приглашена на встречу, где, в присутствии адвоката, Андрей огласил ей сумму, которую она должна выплатить ему за «Nadine», после чего ателье должно будет перейти в ее собственность. Надя была шокирована от количества нулей в документе. Неужели все это стоит таких огромных денег! Конечно, у нее были свои сбережения, которые она откладывала на покупку более просторного жилья, но она не рассчитывала на то, что ей понадобится покупать «Nadine». К такому повороту событий она была не готова.
Андрей, видя, как растерялась его бывшая возлюбленная, которая недавно чуть не отправила его в могилу, ухмыльнулся и любезно предложил ей рассрочку платежа. Надя согласилась, написала расписку, и на этом они расстались.
Надя растерянно брела по улице, не осознавая, в каком направлении идет. В последнее время она постоянно думала о том, где достать денег, чтобы поскорее рассчитаться с долгом. Ей было страшно от того, что Андрей может передумать. В сумочке зазвонил телефон. Надя ответила — это был Глеб.
— Сегодня в шесть заеду за тобой. Больше ждать не могу, — голос в трубке был низкий, бархатный, сексуальный.
Но сегодня Надю только разозлил его тон. Ей казалось, что Глеб думает только о сексе, а ей сейчас жизненно необходима забота, поддержка и внимание. Хотелось, чтобы кто-то сильный и великодушный посадил ее, словно ребенка, к себе на колени, выслушал, а потом объяснил, покачивая на руках, что все проблемы — совсем не проблемы, а жизненные мелочи, обычные неурядицы, благодаря которым в старости бывает, что вспомнить. Глеб никогда так не утешит ее. Его отталкивает даже само слово «проблема».
— Послушай, Глеб, давай не сегодня. Я очень занята, много проблем на работе навалилось разом.
— Все еще возишься со стариком?
— Не называй его так. — Надя сама не могла понять, почему так резко ответила, ведь Андрей ее сейчас ненавидел, и ей надо было защищаться самой, а не защищать его. — Я перезвоню тебе завтра. Окей?
— Я ночью улетаю в Москву, — Глеб на секунду замолчал, а потом продолжил на возвышенных тонах, — Черт возьми, Надя, мне надоело это ожидание. Мне нужна женщина. Мне нужна любовь. Я хочу жить, двигаться вперед, а не топтаться на месте и стучать в твои постоянно закрытые двери.
— Глеб, давай не будем ссориться сегодня, пожалуйста.
— А почему бы и нет? Почему не сегодня? У тебя и завтра не будет на это времени. Ты все время отталкиваешь меня, не даешь мне узнать тебя поближе. Кто ты такая? Что скрываешь? Я ничего не знаю о тебе, кроме того, что в тебе горит огонь. Но и его ты чаще всего скрываешь под своей ледяной маской.
Надя не знала, что ответить. Ее до сих пор волновала близость Глеба, но интуиция подсказывала ей, что с этим мужчиной у нее тоже нет будущего. Слишком внезапно он ворвался в ее жизнь. А она, охваченная страстью, не задумалась о том, что это за человек, какая у него жизнь, какой характер. Сейчас ей казалось, что интерес Глеба был чисто сексуальным и сопровождался тщательно скрываемым безразличием.
Глеб был неисправимым эгоистом по натуре. Надя чувствовала это, хоть и не могла себе признаться в том, что снова сделала неправильный выбор. Когда она ухаживала за Андреем, все свободное время проводя в больнице, Глеб ей почти не звонил, а ей так необходима была поддержка и живое общение. Когда она звонила ему из дома, он говорил, что у него много работы. Ему были неинтересны ее тревоги и сомнения. Это явное безразличие обижало Надю, сейчас особенно.
— Как уладишь свои проблемы — звони, — холодно сказал Глеб и бросил трубку.
Надя в отвратительном настроении пришла в студию и рассказала Наташе об этом разговоре. Наташа напоила ее чаем, обняла, пожалела. Иногда, это все, что требуется, чтобы человеку стало легче на душе. Девушки решили, что все не так уж и плохо. Главное, что Андрей успокоился, они обе на работе, у них есть заказы, а на ежемесячный взнос они как-нибудь заработают.
— А Глеб твой — такой, какой есть. От того, что ты расстраиваешься, он лучше не станет, — сказала Наташа. И Надя подумала, что она права. Люди не меняются.
Дни сменяли друг друга, Надя работала над новой коллекцией, рисовала эскизы, подбирала ткани. На новинки был ажиотаж, это радовало девушек. В студии постоянно шли примерки, а на манекенах красовались новые платья. Наташа проверяла работу швей, отвечала на звонки, консультировала клиенток.
Отношения Нади с Глебом постепенно наладились. Вернувшись из командировки, он приехал в «Nadine» с букетом ароматных ирисов. Наташа уже ушла домой, а Надя заканчивала прибирать ткани. Увидев Глеба, она удивилась, потом обрадовалась и с загадочной улыбкой приняла цветы. Трогая пальцами влажные лепестки, она кокетливо отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на него. Но не выдержала и, положив букет на стол, бросилась в его объятия. Глеб подхватил ее на руки. Страстный поцелуй стал негласным примирением.
— Поехали поужинаем за городом. И останемся до утра в каком-нибудь уютном отеле?
— Поехали.
Вечер завершился бурной ночью. Но, проснувшись утром, Надя разочарованно поняла, что волшебство растаяло, эйфория вчерашней страсти рассеялась. А что осталось? Ничего: пустота, раздражение. В этом, наверное, вся суть истинной любви: утром любовный пыл, страсть и огонь должны уступить место нежной заботе, легкости и взаимопониманию. Если этого не происходит, значит, это не любовь. Надя загрустила от этих мыслей, ей сейчас очень хотелось найти внутри себя и понимание, и легкость, но ничего не было. Ей захотелось поскорее вернуться домой или уехать на работу. Она смотрела на этого красавца-атлета, лежащего рядом, и сомневалась, что хочет просыпаться с ним каждое утро.
