И одного нахального мага.
— Понимаю, — кивнул Криспин, хотя, наверное, мог посмеяться над таким объяснением. — Обещаю, что стану оберегать вас, как сорок тысяч братьев.
— Мне бы хватило и одного, — отозвалась она, ощутив внезапную грусть, холодными пальцами сжавшую сердце. Разбуженные каменным шариком воспоминания все чаще говорили о том, что было и что могло бы быть. Если бы брат Гвен остался жив, ее судьба сложилась бы иначе. Ведь он любил бы ее и, повзрослев, не презирал бы из-за отсутствия магического дара, как отец. Да и отец, имея наследника, простил бы дочери собственное разочарование.
Они с Криспином уже успели договориться о встрече, когда с улицы донесся звук подъезжающего экипажа.
— К вам снова гости, — улыбнулся Криспин.
В его словах и улыбке не было никаких намеков и осуждения, но Гвен все равно почувствовала себя неловко. Возможно, потому что знала, кто решил ее навестить.
— Думаю, это альд Линтон, — поделилась она догадкой.
И оказалась права.
Криспин не успел проститься, а сквайр уже перешагнул порог школы.
— Всего доброго, — пожелала Гвен часовщику, прежде чем уделить внимание новому гостю.
Мужчины неловко разминулись в дверях. Вновь ситуация, достойная романа: один просил ее руки и все еще ждал ответа, второй пробрался под покровом ночи в ее комнату, чтобы признаться в своих чувствах. Гвендолин, поглощенная другими тревогами, вскользь отметила это.
Когда Криспин удалился, она бегло, словно опасаясь, что ее перебьют, рассказала альду Линтону о визите Торнбрана и о том, что намерена согласиться на работу в замке.
Сквайра ее решение не обрадовало.
— Я понимаю, что это выглядит неразумно, — вздохнула Гвен, выслушав его увещевания. — Но надеюсь, и вы меня поймете. Мне не нравится создавшаяся ситуация. Не нравятся притязания альда Торнбрана. Но как я могу избавиться от него, не разузнав все, что возможно, о шаре? Мне кажется, он не обманывает, говоря о том, что архивы его дяди в беспорядке. Родственница Талулы недавно нанялась в замок, она рассказывала, какой там разгром. К слову, эту женщину зовут Кларой, в Трелони ее знают и уважают, и я намеревалась согласиться на работу в замке с условием, что альд Торнбран приставит ее ко мне. Тогда можно не опасаться, что в деревне неверно воспримут мои поездки в замок. А что до защиты от самого альда Торнбрана, то я попросила друга сопровождать меня. Вы видели его, когда пришли. Господин Криспин Дэй — часовщик. В деревне его хорошо знают, а в замке, думаю, ему найдется какое-нибудь дело.
Карлион Линтон, нахмурившийся при словах о друге, мягко улыбнулся:
— Я понимаю, что вами движет, Гвен. Думаю, и сам не смог бы сидеть сложа руки, если бы оказался в вашем положении. И к решению проблемы вы подошли разумно… насколько возможно. Эмрис Торнбран — маг. Думаете, его остановит присутствие какого-то часовщика? Или женщины, которая, ко всему прочему, его же служанка?
— Вы же говорили, что он не станет всерьез вредить мне, — пролепетала Гвен.
— Вредить — да, — согласился сквайр. В его голосе зазвучали жесткие нотки. — Он не убьет вас. Даже не ударит. Но легко подстроит так, что ваш экипаж несколько часов будет плутать по лесу. Просто для забавы. Или по окончании работы забудет отвезти вас домой, как тогда забыл в городе. Или…
Гвен закрыла глаза и на миг провалилась в воспоминания, почувствовала силу удерживающих ее рук и чужие губы на своих губах. Поежилась, беспомощно обхватила себя за плечи. Она действительно слишком уязвима для Торнбрана, и глупо надеяться, что он этим не воспользуется. Но как же шар и все тайны, что с ним связаны? Неужели придется отказаться от возможности попасть в замок?
Она с мольбой посмотрела на Карлиона Линтона.
— Я понимаю, Гвен, — вздохнул он. — Я, правда, понимаю, но не знаю, как помочь. Я даже готов принести Торнбрану извинения за произошедшее в моем доме, но подозреваю, сейчас он их не примет и сопровождать вас не позволит. А одну вас отпустить не могу. Я не вправе вам приказывать, но…
Гвен показалось, что дверь, за которой маячила отгадка, медленно-медленно закрывается.
— У Торнбрана сейчас гости, — вспомнил вдруг сквайр. — Флориана Эдевейн. Я знаком с ней, хоть и не близко. Благородная альда из хорошей семьи. Возможно, в ее присутствии Эмрис не станет демонстрировать дурные черты своей натуры, ведь, как я слышал, альда Эдевейн — будущая хозяйка замка.
— Они помолвлены? — обрадовалась Гвендолин. Кто станет докучать другой девушке на глазах у невесты?
— Пока не помолвлены, — ответил альд Линтон. — Но говорят, к этому идет. И все же мне будет неспокойно, если вы начнете посещать замок без должной защиты. Однако вы так решительно настроены… Как вы отнесетесь к тому, что я предложу вам в сопровождающие надежного человека?
— Кого? — заинтересовалась Гвен.
— Госпожу Энельму. Вы виделись с ней, хоть я и не подумал тогда представить вас друг другу. Речь о моей экономке. Вернее, сейчас она экономка, так как хорошо знает дом, и слуги ее уважают. А прежде была нашей с сестрой няней и нередко сопровождала Мэрион во время поездок. Конечно, она не благородная дама, но…
— Но и я — тоже, — закончила Гвен.
Ее прямолинейность не смутила Карлиона Линтона.
— Благородство не определяется происхождением, — сказал он. — А в благородстве души вы превосходите многих знакомых мне альд.
Гвендолин опустила глаза. Вышло, что она напросилась на этот комплимент, но все равно было приятно.
— Буду рада, если госпожа Энельма согласится меня сопровождать, — проговорила девушка. — Завтра выходной, альд Торнбран обещал приехать с утра. Говорил, что предоставит мне экипаж…
— Скажем ему, чтобы не беспокоился об этом, — недобро усмехнулся Линтон. — Экипаж у вас будет свой. Такой, который не заблудится в лесу.
Засыпала она в ту ночь тяжело. Пришедший далеко за полночь сон не принес желанного покоя. Гвен видела замок — высокие мрачные стены, стрельчатые окна, сквозь которые пробивался изменчивый лунный свет. Видела себя идущей по длинному коридору с канделябром в руке и даже во сне чувствовала тяжесть холодного металла. Пламя свечей трепетало на сквозняке и грозило вот-вот погаснуть.
Страшно! Но еще страшнее то, что ждет впереди. Все ближе и ближе…
Она проснулась в холодном поту и долго лежала в кровати, кутаясь в одеяло и тщетно пытаясь изгнать из памяти зловещие видения. За окном ярко светило солнце, пели птицы. Погода наконец-то решила смилостивиться и подарить немного тепла, но у Гвен на сердце по-прежнему было пасмурно.
Потом начались сборы и томительное ожидание.
Гвендолин ежеминутно подходила к окну, выглядывала Криспина или альда Линтона, но первым из-за поворота показался экипаж, уже знакомый ей по поездке в город. Карета остановилась у школы, дверца открылась, и Эмрис Торнбран выбрался наружу, небрежно опираясь на трость. Пошел к двери, но вдруг остановился, поднял голову и посмотрел прямо на Гвен.
