— У нас таких случаев просто не бывает, — спокойно ответил Потап Прокопьевич, которому за годы службы довелось повидать немало психов.
— Что принцесса Шарлотта должна сделать, чтобы вы отдали ей мужчину, который сидит у вас в камере? — встрял Бьорн.
— Вы уверены, что она хочет забрать мужчину, который сидит у нас в камере?
Принцессе был продемонстрирован бомж, который тут же признал, что он принц, и объявил, что готов жениться. Потап Прокопьевич надеялся, что после этого принцесса с археологом покинут отделение, но не тут-то было. Он успел сунуть свой телефон подчиненному и сказал, чтобы пригласил Ларису Большакову. Срочно! Шведам, вернувшимся в его кабинет, Потап Прокопьевич объяснил, что мужчину с фотографии вчера забрала женщина, которую он вызвал. Задерживать его дольше у полиции оснований не было, и он покинул отделение.
* * *
Ночь мы с принцем опять провели вместе, да и второй кровати в номере Лотара все равно не было. Я опять была на вершине блаженства. Я и подумать не могла, что одной из моих эрогенных зон является внутренняя сторона лодыжки. Оказалось — дело не во мне, а в науке! Вот что значит оказаться в постели с ученым.
К определенной точке на внутренней стороне лодыжки, в самом низу ноги подходит большеберцовый нерв. Его стимуляция вызывает возбуждение и увеличивает прилив крови к половым органам. Я спросила, не в древнеримских ли источниках Лотар выкопал эту информацию.
— Именно эту — нет, но в древнеримских источниках тоже много интересной информации на эту тему. Вот средние века с точки зрения сексуальных практик совсем неинтересны. А Древний Рим…
Но от разговоров мы вскоре снова вернулись к практике. Были действия, эмоции, всплеск невероятной радости. О чем тут говорить? И так все ясно.
Утром во время чаепития Лотар спросил, могу ли я съездить к Звонникову на раскоп и сказать, что Лотару лучше там больше не светиться. И попросить Звонникова навестить обретенного сына в гостинице.
— А позвонить не можешь?
— После того как в телефоне копалась ваша полиция? Мало ли какие шпионские штучки они в нем установили.
— Да у тебя шпиономания! — воскликнула я. — Делать больше нашей полиции нечего. Тебя там психом посчитали. И радуйся, что психом, а не шпионом. С моего телефона можешь позвонить.
Мне было неохота делать петлю, чтобы заехать на раскоп. Я вообще-то собиралась в Питер. Мне на завод надо, хотя у меня там толковые заместители, но все равно я в последнее время много отсутствую на работе. Мало ли что я владелица производства и аптек. Я должна показывать пример сотрудникам. Хотя они все знают, что дурью я никогда не маюсь.
Но наш спор прервал звонок из упомянутой всуе полиции. Как говорится, помяни нечистого, рожки и появятся. Звонил коллега Потапа Прокопьевича с его телефона, в который он внес номер моего мобильного. Сам Потап Прокопьевич в этот момент отбивал атаку шведской принцессы и ее переводчика. А в Великий Новгород уже прибыл известный в стране борец с геями и за права эмбрионов, который, на счастье новгородских борцов и к несчастью новгородской полиции, оказался не в Государственной думе в Москве, а в Питере на встрече с избирателями. И примчался в Великий Новгород по зову единомышленников, о чем новгородской полиции сообщили с ближайшего к городу поста ГИБДД. Новгородские борцы уже собирались на площади недалеко от отделения, где вчера держали Лотара, на народное вече, о чем также сообщили коллеги из проезжавшей мимо патрульной машины. Явно ждут неприкосновенного депутата, чтобы уже всем вместе провести митинг и идти брать отделение полиции штурмом и освобождать коллегу по борьбе с геями.
— Что вы хотите от меня? — спросила я.
— Помощи, — честно сказал звонивший полицейский. — Вы очень хорошо говорите на публику. Мы же слышали, как вы выступали на открытии аптек.
— А вы не желаете отправить шведскую принцессу против борца с геями? — уточнила я.
— Это прекрасная мысль. Только мы не знаем как.
С родной полицией, которая хочет снова быть милицией, надо дружить. Я рванула на зов, строго-настрого приказав Лотару сегодня из гостиницы носа не высовывать даже в случае землетрясения.
Я проехала мимо площади, на которой на самом деле собирались мужчины и женщины вполне обычного вида. Молодежи не было, только представители среднего и старшего возраста. Может, им просто нечего делать? Они умирают от скуки? Молодежь сидит в Интернете, живет в виртуальной реальности, а эта публика с ностальгической грустью вспоминает советские демонстрации, комсомольские и партийные собрания? Рыжебородого депутата там еще не было. Может, для начала решил к коллегам завернуть?
Я припарковалась перед отделением полиции, где меня уже ждали, и меня быстренько проводили в кабинет Потапа Прокопьевича, где беседа велась на английском языке, которым владели и шведы, и наш полицейский, и перевод на русский не требовался.
— Вызывали? В чем проблема? — спросила я.
— Господа из Швеции требуют отпустить европейского принца, который, по их словам, томится у нас в застенках. А у нас в камере сидит только один бомж. Я его господам показал, и хотя он сам признал, что он принц, они сказали, что им нужен другой принц. Я им сказал, что сейчас приедет женщина, то есть вы, которая вчера забрала у нас своего мужчину. Других у нас не было. Может, вы им его отдадите? Может, он у вас принц?
— Еще не хватало! — включилась я в игру. — С какой это стати иностранцам нашего мужика отдавать? Тем более в Швецию, где у нормальных белых гетеросексуальных мужиков становится все меньше и меньше прав.
Шведская принцесса вытащила из кармана смартфон, быстро нашла фото Лотара (с перекрашенными волосами) и предъявила мне:
— Вы про него говорите?
— Про него, — признала я.
— Он — принц! Его ищут! А вы его прячете. Это преступление!
— По какому кодексу? — встрял Потап Прокопьевич. — Вы находитесь на территории Российской Федерации. А у нас ни в одном кодексе про запрятанных принцев ничего не говорится.
— У вас разрешено прятать людей?
— По их доброй воле — да. Если они не совершили никаких правонарушений. Наши бабы часто друг от друга мужиков прячут. Мужиков на всех не хватает, даже несмотря на то, что у нас большинство — гетеросексуалы. А ваш так называемый принц как раз просился назад к Ларисе Ивановне. Не хотел из камеры уходить, пока она за ним не приехала. Мы его отпускали, он не шел. Ему у Ларисы Ивановны нравится. Просил себя ей отдать — мы отдали.
— Вы собираетесь за него замуж? — спросил сопровождавший принцессу блондинистый мужчина. Говорил на английском.
— Нет.
— Тогда зачем он вам нужен?
— Мы в ответе за тех, кого приручили, — ответила я с ничего не выражающим лицом.
— Где вы его нашли?! — встряла принцесса.
— Отбила у хулиганов, — честно ответила я. — Они его зачем-то хотели к себе забрать. Я считаю несправедливым, когда трое бьют одного. Я вмешалась. Потом этот ваш принц увязался за мной. И теперь как только опять в какую-то историю влипает, звонит мне.
