— Но Вася никогда не ел магазинные салаты! — воскликнула Тамара. — Он, как и ты, меня ругал, и сам бы есть их не стал. Он чем-то другим отравился! И я же десять дней назад отравилась! Где тот салат?!
Полицейский спросил у меня и отца, когда мы в последний раз видели Васю или говорили с ним по телефону. Я его видела на похоронах Петра, мы вообще с Васей мало общались, отец с Колей, как оказалось, видели его два дня назад. Вася был абсолютно здоров.
— Сегодня — то есть вчера — он сюда приехал, чтобы дождаться вас? — спросил полицейский у Тамары.
— Нет. Он… здесь иногда встречался с какими-то людьми. Не с женщинами, а… партнерами, что ли? Я не знаю. Я не спрашивала. Он мне говорил, чтобы я приготовила стол на двоих, на троих — закуски, выпивку — и уматывала часа на четыре. Я все делала, как он велел. Потом убирала. Я так понимаю, что они тут ели и разговаривали. Никогда ничего не ломали, не били. То есть все культурно было. Один раз кто-то мимо унитаза написал. Так что точно мужики. Он в любой день, пока меня не было, мог приехать. И вчера, и позавчера.
Андрей Николаевич встрял и сказал, что квартиру после того, как Тамару увезла «Скорая», убирала их мать. Мать тоже всегда ругала Тамару за покупные салаты. Она выбросила все старые продукты. До сегодняшнего дня никто из их семьи в этой квартире больше не появлялся.
— То есть у вас была инфекция? — уточнил полицейский у Тамары.
— Да, что-то нехорошее размножилось в салате. Я не могу повторить. Но мне в больнице сказали, что я у них такая не первая.
— И тоже велели, чтобы салаты больше не ела! — рявкнул брат. — Дошло до тебя или нет?!
— Василий Большаков мог сам привезти еду? — спросил полицейский.
— Мог, — кивнула Тамара. — Он же знал, что я в больнице.
— А коньяк?
— Выпивку он вообще всегда сам привозил. Я только пиво покупала.
— То есть смерть Васи — скорее всего, случайность? — спросила я у полицейского. — В квартире не оказалось никого, кто бы вызвал «Скорую?
— Лариса Ивановна, я не очень верю в случайности, в особенности две подряд в одной и той же квартире.
— Но я ела салат, а Вася никогда…
— Помолчи! — рявкнул брат, который внимательно слушал.
— Вы могли решить, что отравились магазинным салатом, тем более раз вам и в прошлом от них бывало плохо. И в больнице могли решить, что вы отравились салатом. Картина у разных отравлений похожая. Но я съезжу в больницу, наши специалисты изучат вашу историю болезни, и я попрошу врачей посмотреть на нее под новым углом, в особенности после того, как будут готовы результаты вскрытия. Вообще я бы посоветовал вам временно пожить у мамы или у брата. На всякий случай. Тем более у вас организм ослаблен, вы полностью не восстановились, а тут еще один стресс.
— Вы считаете, что может быть отравлена квартира?! — воскликнул Андрей Николаевич.
— Пока я ничего не считаю. Давайте дождемся результатов экспертиз. Но не надо рисковать зря.
Полицейский записал мой телефон, спросил, кто еще есть из родственников у Василия. И тут я подумала про тетю Иру. Она же лишилась обоих сыновей! А дети Васи — это внуки другой бабушки, и с невесткой у тети Иры не самые лучшие отношения. Любимым ребенком был Петр, она ждала внуков от Петра, но не дождалась.
— Сейчас поедем к тете Ире, — безапелляционно сказала я отцу.
— Похороны организуем, — веско произнес Коля и продиктовал свой телефон полицейскому. — Сообщите, пожалуйста, когда можно будет забрать тело.
Глава 27
Тетя Ира плакала не так, как убивалась по Петру, а потом стала рыдать из-за того, что ее жизнь закончилась. Нет больше смысла жить. Неправильно, когда дети умирают раньше родителей. Оба сына, с небольшой разницей по времени!
— Я рожу ребенка, и вы будете с ним нянчиться, — сказала я.
— От тебя дождешься, скорее Наташка со Славиком еще по одному родят, а то и по паре, и тебе подкинут, — буркнул папа, который налегал на водку, несмотря на мои напоминания про печень. — Моя печень и не такое переживала, — отмахнулся он.
— На самом деле, Ваня! — оживилась тетя Ира, которой надо было хоть о ком-то заботиться. И отца она по-настоящему любила. — Тебе еще жить и жить! У тебя ребенок маленький!
— Ирка, я за своих детей не беспокоюсь. Есть Лариса, которая всегда… То есть…
Папа понял, что в сложившейся ситуации сказал чушь. Ему как раз требовалось очень беспокоиться о своих детях.
— Где ребенок? — спросила тетя Ира.
— На Кипре. И Славик там же, — ответила я.
— И этого туда же понесло? — удивился папа.
— А разве не ты его туда отправил? — удивилась уже я.
— Нет… Может, сам сообразил, что надо спасаться, пока жив? А туда визу за один день делают, даже меньше. Ладно, пусть там поживет. Мне не жалко. Только если он на твою подружку позарится, которая сейчас моя баба, я ему кое-что собственноручно отрежу. Предупреди любимого братца.
Я сказала папе и тете Ире, что мне нужно в Новгород, рассказала про звонок Потапа Прокопьевича и фактически приказ кого-то там опознать.
— Поезжай, — кивнул папа. — Никогда не нужно портить отношения с органами, если этого можно избежать. И принца проверь.
— Он все еще у Валерии?
— У администраторши из гостиницы. Я не помню, как ее зовут. Пусть пока у нее живет.
— Потапу Прокопьевичу говорить, где он?
Папа задумался и сказал, чтобы решала по ситуации и в любом случае была очень осторожной.
* * *
Я позвонила Потапу Прокопьевичу, когда мы подъезжали к Великому Новгороду. Я смогла заснуть на заднем сиденье, за рулем сидел один из предоставленных папой телохранителей. Они по моей просьбе разбудили меня, когда я просила. Потап Прокопьевич предложил ехать сразу в отделение. Вначале нужно дело сделать.
Начальник отделения полиции сказал мне, как я хорошо выгляжу. Врал, конечно, но все равно было приятно. Все-таки он видит во мне женщину, а не только источник информации, добровольную помощницу, а то и подозреваемую в чем-либо. Или усыпляет бдительность?
Потап Прокопьевич лично отпер дверь камеры и предложил мне пройти.
— Вот вам дама, господа, — сказал он. — Наверное, будете довольны. А то у нас мест свободных нет. А так вы, может, будете посговорчивее.
— Она! — выдал один из задержанных при виде меня, проталкиваемой вперед Потапом Прокопьевичем и еще одним сотрудником полиции. — Из всех баб эту привели.
Он, похоже, был совсем не рад меня видеть.
— Опять с кем-то подралась? — язвительно спросил второй. — Ну, хоть наконец тебя посадят!
— Заткнитесь, уроды! — рявкнул третий.
