— Девка трон Лотиании наследовать не может, выдадим ее замуж за какого-нибудь родовитого принца. Но пока что об этом думать? За столько лет ситуация в Европе и мире может сильно измениться. Может, за шейха выдадим.
Президент потер лицо руками. Разговор с Иваном Васильевич произвел на него большое впечатление. Но имелся еще один вопрос, который он хотел обсудить — судьба вице-премьера, который, конечно, уже был снят с этой должности и продолжал томиться в тюрьме в Лотиании.
— Мы не можем бросить нашего человека, — сказал президент.
— Вы хотите, чтобы он у нас сидел? По-моему, лучше в Лотиании. Я, конечно, в Лотиании в тюрьме не сидел, только в России, хотя в Лотиании заглядывал в это заведение для общего развития. Но если бы мне в свое время предоставили выбор — без вариантов. Лучше сидеть в Лотиании.
— С него можно снять обвинения? Вы понимаете, что это позор для России? И новый аргумент против нас? Вы же видите, как его используют западные СМИ?
— Они из-за бабы подрались! — рявкнул Большаков. — Два мужика из-за бабы, а не как король и вице-премьер!
— Вы можете объяснить это западным СМИ и западной общественности?
— Я? — поразился Большаков.
— Другой кандидатуры я не знаю. Если только ваш гениальный сын Славик. Можно запустить какую-то информацию во все западные компьютеры… Вы читаете газеты? Вы читаете новости в Интернете? Там же везде политическая подоплека! Нагнетание истерии. Россия убивает европейских монархов, желая взять под контроль королевские семьи.
Большаков подумал, что так оно и есть, но вслух ничего говорить не стал. Он понимал, что от него хочет президент.
— Кто стравил короля и вице-премьера? — устало спросил президент.
— Понятия не имею, — глядя в глаза президенту, соврал Большаков. Но зачем давать кому-либо лишнюю информацию? — Макс с королевой много лет лямуром занимались — и ничего. Наверное, кто-то с Запада. Чтобы обострить обстановку, отношения с нами… А-ля дело Скрипаля. Если бы король только додумался мне позвонить перед тем, как нестись к любовникам, чтобы застать их на месте преступления!..
Большаков вздохнул.
— Что бы вы ему посоветовали? — заинтересованно спросил президент.
— Не пороть горячку, а хорошо подумать, что он хочет. Под горячую руку серьезные решения не принимают. Со мной можно было все детально обсудить — куда королеву, что с Сувориным делать… Он же не включен в санкционные списки. Можно было включить.
— А почему не включен, кстати?
— Это не ко мне вопрос. Не я их составлял. А король сглупил. Ну, хоть бы пистолет взял!
— У него есть?
— Не знаю. Мечи во дворце точно есть. Заточенные или нет — не знаю, но выставлены. Его предки этими мечами много тел проткнули и много конечностей отсекли. Фехтованию короля точно обучали. А он понесся…
Президента заинтересовало, как именно король Лотиании «понесся». Сам сел за руль? Большаков ответил, что за рулем был верный шофер, с которым наш олигарх успел побеседовать. Там даже первые лица государства не ездят на таком количестве машин и с таким количеством сопровождающих, как у нас мелкие губернаторы. Именно шофер вызвал полицию.
— А сам он не побежал спасать патрона?
— Это не входит в его обязанности. Он действовал как законопослушный гражданин. Правда, надо отдать ему должное, королеву не сдал. Но она — добрая женщина, и все слуги всегда видели от нее только хорошее.
— Все-таки что можно сделать? — спросил президент.
— Вы хотите, чтобы Суворин вернулся в Россию? — уточнил олигарх.
— Да. Как — на ваше усмотрение. Я не говорю «немедленно». Я понимаю, что тут могут потребоваться месяцы, год. Запустить что-то в западные СМИ хорошо бы в ближайшее время, а самого Суворина вернете, когда… станете управлять государством. Он будет тихо сидеть у себя в загородном доме. Знаете, как раньше отправляли провинившихся титулованных господ пересидеть какое-то время в собственном имении? Никаких должностей он занимать больше не сможет. О награде вам от него лично договоритесь с ним сами. Но вы ему как-то передайте, что работаете над его возвращением. Чтобы он там не ляпнул лишнего. Он же много знает, а за то, чтобы скостили срок, вполне может разболтать все, что ему известно. Как упомянутый вами Скрипаль и все другие, ему подобные.
Большаков почесал щеку.
— Ваша дочь Лариса получит госзаказ, — продолжал президент. — И она же вроде еще на один завод нацелилась? А вы вроде собираетесь сувенирное производство расширять? Россия проводит много форумов, спортивных соревнований. Сувениры нужны везде. Вы меня поняли, Иван Васильевич?
Глава 32
О том, что я беременна, первой догадалась Алтынгуль. Я сама еще ничего не понимала. Я просто стала больше уставать, и мне все время хотелось спать. Токсикоза не было вообще, цикл у меня всегда был нерегулярный, да я и, признаться, за ним не очень следила. И я ни разу не была беременна! Когда я добралась до врача, уже можно было определить пол ребенка.
Узнав новость, папа засиял как начищенный самовар, обнял меня и прижал к груди.
— Это открывает большие перспективы, Ларка, — сказал он мне.
— Замуж за Лотара не пойду, ребенка в королевство не отдам. Будет расти здесь с двумя братьями. Тетя Ира сказала, что от одной новости помолодела лет на десять. Она сейчас вещи собирает, чтобы к нам на дачу переехать.
— Тебя замуж никто не гонит, и у нас в любом случае есть время подумать.
Больше всего меня поразило то, что заехавший в гости к нам на дачу Потап Прокопьевич в точности повторил папину фразу про большие перспективы.
Потап приехал ко мне, как к женщине, был одобрен бабушкой, тетей Ирой и Алтынгуль, вместе с сыном Алтынгуль жарил шашлыки, общался со старшими детьми, а потом рассказал о себе.
Потап был женат три раза, имел троих детей — от каждой жены по ребенку. Он честно женился каждый раз, хотя понимал, что его тянут в ЗАГС ребенком. Теперь только одна из жен в любой день и в любой час готова дать ему общаться с сыном и приветствует это общение. Две другие пытаются им манипулировать, но это у них не очень получается. Потап большую часть своей жизни проводит на работе, и его работа сыграла не последнюю роль в трех разводах. Жены хотели видеть его дома, а он выезжал на труп. Выходные с семьей срывались почти всегда, как и поездки на дачу, на речку, к родственникам, в общем — всюду. А вообще считается, что любовь живет три года, потом или формируется привычка, или — разбежались в море корабли. Привычка при работе Потапа сформироваться просто не могла — ни у бывших жен, ни у него самого. Ему же хотелось дома комфорта, и чтобы его не доставали. А его начинали пилить, как только он переступал через порог. И по мнению всех трех жен, Потап все время что-то делал не так!
Я спросила, как начальство отреагировало на три развода. Потап ответил, что начальство у него замечательное и все понимающее, так как всегда имело такие же проблемы с женами. Сейчас не советские времена, и главное — результаты работы. А за поимку отца Бенедикта и трех членов еще одной международной банды его собираются к награде представить. Также Потап сказал, что пожилой и немало повидавший за свою жизнь генерал посоветовал ему искать женщину, которая на самом деле не хочет замуж и не стремится вить гнездышко, параллельно опутывая мужика паутиной. Потап не был уверен, что такую можно найти, пока не встретил меня. Более того, я не играла перед ним никакую роль, потому что во всех предыдущих случаях у трижды женатого Потапа быстро наступало разочарование.
