— Лариса, тебе дать провожатого?
— Зачем? — искренне удивилась я. — Тут до нашей яхты идти от силы метров пятьсот. Да и места вроде бы спокойные. Никаких арабских «гостей» в Лотиании нет.
— Как хорошо, что еще остались страны без политкорректности, мультикультурности и толерантности! — воскликнул олигарх.
На этой ноте мы распрощались, и я отправилась на папину яхту.
III век н. э., Карфаген
Тасций Цецилий, будущий епископ Карфагенский и один из Отцов Церкви, родился на территории бывшей столицы финикийского государства. Изначально и государство, и город именовались Карфаген, что в переводе с финикийского означает «Новый город». Для финикийцев это на самом деле был новый город, основанный беженцами из Тира в IX веке до нашей эры.
По легенде, Карфаген основала Дидона, сестра царя Тира Пигмалиона, который убил ее мужа, чтобы завладеть его богатствами. Дидона очень хитро получила землю, на которой вскоре вырос Карфаген. Она договорилась с местным племенем, что возьмет столько земли, сколько покроет бычья шкура. Дидона разрезала шкуру на узкие ремни, связала их — и отхватила весьма приличный кусок.
У Карфагена было очень выгодное географическое положение, и вскоре ему переподчинились другие финикийские колонии. Он стал крупнейшим и самым сильным государством в Западном Средиземноморье. Он контролировал все побережье Северной Африки, Южную Испанию, часть Сицилии, Сардинию и Корсику. Выход к морю на севере и юге способствовал активному развитию морской торговли.
Старый город Карфаген был одним из крупнейших городов древности. Некоторые историки считают, что вторым по величине после Александрии. Город был разделен на четыре жилых района, в центре, на холме стояла высокая цитадель. Имелись свой театр, муниципалитет, рынки, культовые места, кладбище.
Но Рим оказался сильнее, и в результате Пунических войн Карфаген был разрушен в 146 году до н. э. Пятьдесят тысяч человек были взяты в плен и обращены в рабство. И только спустя примерно сто лет после падения великого города древности Юлий Цезарь решил основать на этом месте колонию. Были возведены красивые храмы и общественные здания. Вновь отстроенный Карфаген стал одним из самых прекрасных и богатых городов Римской империи. И опять вторым по величине, но на этот раз — после Рима. Там снова появился театр, а также цирк, термы, акведук.
Территория превратилась в Североафриканскую провинцию Римской империи. К началу христианской эры Карфаген уже на протяжении полутора веков являлся столицей не финикийского государства под тем же названием, а одной из провинций разраставшейся Римской империи.
Глава 4
Лотиания — очень спокойная страна. И можно сказать, что это страна для людей. У местных жителей очень высокий уровень жизни. Государство образовалось то ли в XIII, то ли в XIV веке, вначале находилось под французским господством, потом стало независимым. Оно специализируется на финансовой деятельности и судоремонте. Здесь зарегистрировано порядка пятидесяти банков и восьмисот международных компаний — благодаря льготному налоговому режиму. Конечно, это оффшорная зона. Есть казино, есть роскошный концертный зал, где выступают мировые звезды. В Лотиании есть полиция, но нет армии. В этом государстве жизнь кипит круглосуточно, некоторые магазины тоже работают круглосуточно, другие не работают в первой половине дня, когда клиенты спят, и работают до утра, когда они могут в них заглянуть, на улицах и набережной всегда народ.
Поэтому я совершенно не боялась пешочком прогуляться от яхты Безденежных до яхты своего отца. Набережная была хорошо освещена, я — не обвешана драгоценностями, маленькие сережки и цепочка с крестиком под платьем не могли заинтересовать грабителей, когда тут ходят настоящие «новогодние елки». В крошечном клатче тоже никаких ценностей не было, только один из моих телефонов. Но я не имею айфона, а, как и папа и его друзья, пользуюсь простым кнопочным телефоном. Айфон — это раскрытие информации о себе. А меня с детства учили никому не давать о себе лишнюю информацию.
Я шла, погрузившись в свои мысли и вдыхая морской воздух, и думала, что мне скучно. Хотелось какого-то драйва для души и тела. Я немного завидую папе, когда он рассказывает, как веселился в девяностые. Ничего подобного сейчас на вечеринках не происходит. И тут вдруг оказалось, что впереди меня, поблизости от нашей яхты, дерутся мужчины. То есть трое пытаются одолеть одного, который сопротивляется им изо всех сил.
Трое на одного — это несправедливо! Да и как я уже говорила, я на дне рождения Безденежных заскучала. Требовалось размяться. Я умею драться профессионально. Учиться борьбе я отправилась в восемь лет. Тогда я была большой и неловкой девочкой, над которой в классе смеялись. Моя мать в это время снималась в рекламе с Наташенькой, а мои одноклассники каким-то образом узнали, что это моя мать, а я живу с бабушкой. Меня задирали, меня дразнили и, увидев объявление о наборе в группу самообороны для детей и подростков, я пошла «набираться».
В этой группе я познакомилась со своими друзьями, которые остаются ими до сих пор. Еврейский мальчик Миша тоже пришел сам, ничего не сказав маме. Ему тоже требовалось научиться давать сдачи. Теперь Миша — программист мирового уровня. Нашей общей подругой стала мулатка Лида, рожденная мамой от какого-то африканского студента, который дочь никогда не видел. К моменту нашего знакомства мама уже исчезла с очередным любовником, и Лида жила с бабушкой, как и я. Только в отличие от моего папы ее папа не помогал ни дочери, ни теще. Теперь Лида — последняя любовь моего отца, а их общая двухлетняя дочь еще является и моей крестницей.
Курсы самообороны вел бывший спецназовец, оценивший нашу самостоятельность и понявший наши мотивы. Но все равно он попросил прийти со взрослыми. Две бабушки и Мишина мама немного похватались за сердце, но наше решение приняли и сдружились. Они по очереди ходили с нами по музеям, мы встречались то в одном доме, то в другом, то в третьем. Лидиной бабушки уже нет в живых, моя более или менее восстановилась после инсульта и ждет меня дома, Мишина мама полна сил и энергии.
В общем, драться я умею профессионально, и я быстро ворвалась в группу, как выяснилось, своих соотечественников. Двоих я откинула сразу же, с третьим справился избиваемый. Тут поднялись откинутые мной и заорали, чтобы я шла своей дорогой.
— Что тебе надо? — вопил рыжий бугай, у которого из носа капала кровь.
— Мне надо мужика, — спокойно сказала я и бросила взгляд на того, кто подвергся нападению этой троицы. Где-то я его видела раньше… Мужик был в летнем светлом костюме, троица нападавших — в свободных штанах и футболках. Я дала бы ему лет тридцать. Симпатичное, очень загорелое лицо и кисти рук, светлые волосы еще явно выгорели на солнце. Он однозначно проводит много времени на открытом воздухе, причем этот открытый воздух находится не в моем родном Петербурге, а где-то в южных широтах. — Любви хочу. Сегодня.
— Нет, я знаю, что наши бабы на многое готовы, чтобы мужика заполучить, но чтобы одной пойти против троих…
