Герр Олафсен вёл машину на предельно допустимой скорости, но детям всё равно казалось, что они плетутся как черепахи.
– Почему так долго? – наконец не вытерпел Мартин.
– Потому что мы переживаем за Оскара, – объяснил дядя Гуннар. – Когда за кого-то переживаешь, кажется, что время остановилось.
– Не надо за меня переживать, со мной всё в порядке, – отозвался дедушка.
Он лежал на заднем сиденье, положив голову на колени Матильде. Она гладила его по рыжей шевелюре и думала о том, что без сладкого дедушка превратился в совсем обычного человека: и волосы не липкие, а гладкие и послушные, как у неё, и выглядит он почти стариком, и даже весёлые веснушки на больших руках поблёкли, превратились в едва заметные пятнышки.
Сёстры Паульсен расстроенно вздыхали. Больше всех переживала Агнес: «Это всё я виновата!» – словно заклинание, повторяла она.
– Если кто и виноват, так это я! – перебил её герр Олафсен. – Мне нужно было сначала найти Оскара и поговорить с ним, чтобы выяснить правду. А я вас разыскал. И настроил против вашего же, получается, брата. Так что вот кто на самом деле виноват!
Герр Олафсен ткнул себя в грудь пальцем, а потом сердито хлопнул по рулю минивэна, нечаянно задев сигнал. Машина громко бибикнула.
– Нет, это моя вина! – подал голос дедушка Оскар. – Если бы я не прекратил поиски, то нашёл бы Хельгу, Агнес и Магду, забрал к себе, и мы бы зажили дружной семьёй в моём лесном домике…
– Ты действительно забрал бы нас к себе? – спросили в один голос сёстры.
– Конечно, – прошептал дедушка Оскар. Он совсем ослабел, потому говорил шёпотом.
Сёстры пригорюнились. Со лба Хельги отклеился пластырь. Она приклеила его обратно и поморщилась – ужаленное место ныло и чесалось.
– Ну и пчёлы у тебя, Оскар! Прямо звери. Чуть не сожрали нас, – пробурчала она.
Несмотря на трагизм ситуации, все рассмеялись.
– Герр Олафсен, а почему вас не покусали? – спросил Мартин.
– Я быстро бегаю, – потупился герр Олафсен.
Скоро все проголодались. Заехали на заправку, чтобы купить бутербродов. Автомат с тянучками был крест-накрест заклеен скотчем, а полки со сладостями пустовали.
– Я хочу булочку! – капризничал мальчик лет пяти, дёргая своего папу за штанину.
– Булочек нет, – разводил руками папа.
– Тогда тянучек!
– И тянучки кончились.
– Тогда конфе-е-ет!
– Конфет тоже нет.
Сёстры Паульсен переглянулись.
– Мы должны сделать так, чтобы всё вернулось на свои места, – твёрдо заявила Хельга.
– Но как вы это сделаете? – развела руками Матильда.
– Не знаю, деточка. Сначала доставим Оскара в эту странную деревню, которая, как вы говорите, в другом времени, а потом будем думать.
Хельга неловко потрепала Матильду по щеке и смутилась. Она никогда не была ласкова с детьми, потому что не знала, как себя с ними вести. Вообще, с сёстрами происходили удивительные перемены: из строгих высокомерных старушек они превращались в самых обычных бабушек. Теперь они даже казались моложе своих лет.
«Доброта людей молодит, а злость делает старше», – внезапно догадалась Матильда.
Путешественники расплатились за бутерброды и вернулись в машину. Дедушка Оскар спал, подложив руку под щёку. Дыхание его было слабым, почти незаметным.
– Не будите его, – предупредила Свел-гя, неотступно находящаяся рядом. – Сон бережёт силы.
Оставшийся путь проделали в тишине. К дому дедушки Оскара подъехали после полудня. Повреждённые кактусы в заборе уже прижились и выглядели вполне здоровыми, что очень порадовало герра Олаф-сена, который вчера вырубал их топором и теперь очень переживал по этому поводу. Сёстры не хотели выходить из машины – боялись пчёл. И совершенно напрасно, потому что пчёл нигде не было видно.
– Спят, – объяснила Свелгя. – Сладкое пропало, вот они и уснули. Берегут силы, как дедушка Оскар. Давайте поторапливаться, дорога каждая минута.
Дядя Гуннар с герром Олафсеном перенесли спящего дедушку Оскара в тележку и покатили её в сторону оврага. Мартин, Матильда и сёстры Паульсен шли следом.
– Чувствуете: в лесу пахнет совсем по-другому, не так, как обычно, – потянула носом Хельга.
Все принюхались. Действительно, обычно свежий и лёгкий лесной воздух отдавал странной горечью.
– Наверное, это потому, что нектар цветов лишился своей сладости, – предположила Магда. – Вот они и стали пахнуть по-другому – остро и резко.
В пещеру спускались за Свелгей: она летела впереди и показывала дорогу. Очутившись в кромешной темноте, взрослые растерялись. Но Мартин с Матильдой успокоили их, а потом, набрав полную грудь воздуха, крикнули вверх, в потолок пещеры:
– Ва хетер ду!!!
– Ва хетер ду? – раздался через несколько секунд многоголосый крик.
– Оскар Паульсен!
Валун, закрывающий потолок пещеры, с грохотом отодвинулся.
– Никак Оскар за очередной порцией трёпки пожаловал? – прозвучал насмешливый голос ярла Ёрунда.
Свелгя стрелой взмыла ввысь:
– Ёрунд, у вас остался мёд? Или са-
– Конечно, остался. И мёд, и сахар.
– Срочно спускайте канаты. У нас беда. Оскару нужна помощь!
* * *
После первой же ложки мёда дедушка Оскар открыл глаза. После второй заулыбался. После третьей сам потянулся к банке. Но Магда легонько хлопнула его по руке:
– Мёда не так много. Придётся есть экономно. Сейчас будет зелье и лепёшки. Потерпи немного.
Дедушка Оскар огляделся. Он лежал на большой деревянной кровати, прикрытый шкурой медведя. Никого, кроме него и Магды, в комнате не было.
– А где остальные? – поинтересовался он.
– Гуннар с герром Олафсеном и Свелгей пошли за твоими пчёлами: кому-то ведь нужно производить мёд. Дети обходят кромку леса и помечают мелом деревья, где есть дупла, чтобы мы заселили туда пчёл. А остальные жители деревни собирают цветы и ягоды, то есть всё, в чём есть хоть крупица сладкого. Мать Времени заваривает для тебя зелье, а Хельга и Агнес возятся с тестом для лепёшек.
Дедушка Оскар проглотил ещё одну ложку мёда. Поднялся с кровати. Удивительно, но сил в нём было столько, словно он съел двадцать килограммов сладостей.
В комнату вошла Мать Времени с большой дымящейся кружкой. Следом шли Хельга и Агнес. Они поставили на стол огромное блюдо, на котором высилась гора румяных лепёшек.
– Выпей, зелье придаст тебе сил. – Мать Времени протянула Оскару кружку.
