Понял, что от меня ответа не дождётся, и махнул мне рукой. Успел я ещё увидеть поднятую в прощальном извечном жесте руку ссутулившегося Будимира, и мир закружился перед глазами…
Эпилог
– Голова-то как болит… Здорово я об эту сосну навернулся. Что это так Грома напугало? – ощупывая огромную шишку на голове, негромко пробормотал я. Опираясь на дерево, поднялся, утвердился на подрагивающих ногах, вдохнул воздух полной грудью. Уф-ф, всё цело. Хорошо!
– Гром, зараза, ты что наделал? Что к ногам жмёшься? Да отодвинься чуток, давай наверх из оврага выбираться. Да что трясёшься-то? – Проследил за взглядом собаки, с содроганием увидел в нескольких метрах от себя золотистые немигающие глаза.
– М-мать…
Плоская огромная голова размеренно покачивала красным гребнем.
Где-то я это уже видел? Где? Показалось, что змеюка ехидно подмигнула, чуть изогнула в улыбке свои узкие губы, быстро-быстро прошила воздух длинным раздвоенным языком, ещё раз мигнула и растаяла в воздухе.
«Это что?» – ошарашенно успел я подумать. Потряс головой, хорошо же я стукнулся, уже видения мерещатся… Сделал шаг вверх по склону. Явственно донёсся чей-то весёлый хмык. Нога подвернулась на мгновенно осыпавшемся песке, предательски съехала вниз, и я опять больно ударился всё о то же дерево. В многострадальной голове словно ядерная бомба взорвалась, ослепив пронёсшимся калейдоскопом воспоминаний. Это что? Всё и правда было?
Посмотрел на руку, увидел зарубцевавшийся шрам от вражеской стрелы. Правда? В три мощных прыжка выметнулся из оврага, таща на поводке Грома. Не веря себе, подпрыгнул высоко. Голова не болит, давления нет, красота! Огляделся, никого нет. Поклонился низко оврагу на все четыре стороны, тихо проговорил:
– Благодарствую.
Прошумели в ответ деревья, явственно донёсся теперь уже довольный смешок, и опять настала тишина.
Ноги сами, в мгновение ока, донесли до знакомой калитки. Скрипнули петли, выпрямилась на грядке жёнушка, обернулась на звук, махнула весело ладошкой.
Дома. Я дома!!
