– Хороший аналитик обязан проверить все версии, – усмехнулся
Дронго, – и сам обязан их опровергать, если они поддаются опровержению. Иначе
появится соблазн просто подогнать расследование под свою схему. Это очень
опасно. Ведь в этом случае подсознательно или сознательно не замечаешь все те
нюансы, которые мешают твоей версии. Велик соблазн почувствовать себя идеальным
аналитиком, но на этом опасном пути можно неверно провести расследование и
обвинить невиновного, подогнав улики под свою схему.
– Наш начальник полиции был прав, – сказал Абрамшис, – у вас
действительно есть чему поучиться.
– Когда проведешь столько расследований, сколько провел я, у
тебя тоже появится такой опыт, – пообещал Дронго. – Обязательно уточни номера
телефонов этой миссис Хальдорф. И узнай вообще о ней все, что можно узнать.
Жалко, что Дикинсон в таком неуправляемом состоянии, мне было бы очень
интересно снова с ним побеседовать. Надеюсь, что к вечеру он проспится.
– Я отправил ему в номер обед и попросил убрать из мини-бара
все спиртные напитки, – сообщил Абрамшис, – но он действительно в плохом
состоянии. Наверно, будет спать до завтрашнего утра. Раньше он просто не придет
в себя. До свидания, господин Дронго. Но ваша версия с ребенком была просто
изумительной.
– И удобной для полиции. Ничего не нужно искать, никого не
нужно подозревать, – добавил Дронго.
– Да, – рассмеялся Абрамшис, – и удобной для полиции. До
свидания.
Он вышел из комнаты. Дронго снова подошел к окну. Трудно
сказать, какой ущерб нанесет этот ураган туристической индустрии острова.
Наверняка перевернет все легкие сооружения в прибрежной зоне. Он услышал стук в
дверь и обернулся.
– Войдите, – разрешил он.
В комнату вошел сеньор Машаду. Он уже понял, что его гость
не просто близкий знакомый начальника полиции острова, но и человек, который
проводит свое расследование. Сеньор Машаду знал, что начальник полиции больше
двадцати лет проработал в Интерполе, и поэтому его уважение к гостю выросло
пропорционально его уважению к местной власти.
– Я хотел доложить, что все наши гости перешли в казино, –
сообщил менеджер, – но они не расходятся, а сидят все вместе. По приказу
сеньора ди Фигейреду на острове закрыты все казино и открытые рестораны. Я
отпустил сотрудников домой, кроме тех, которые должны работать для наших
гостей. У вас будут какие-нибудь пожелания или распоряжения? Сеньор Абрамшис
уехал и просил меня уточнить, были ли дети в нашем отеле сегодня утром. Но у
нас среди наших гостей нет детей. И никто из сотрудников не имеет права
приводить детей на работу. Это исключено.
– Очень хорошо, – кивнул Дронго, – где находится ваше
казино?
– В правой части здания, – любезно сообщил менеджер, – они
все собрались там. Кроме сеньора Дикинсона. Мы подняли ему обед в номер, но он
уже спал прямо на кровати. Не раздевшись. Я распорядился, чтобы его не трогали.
Он так сильно переживает смерть баронессы. Какое несчастье! Но сеньор Абрамшис
меня успокоил. Он сказал, что это обычная смерть от инфаркта. И ее никто не
убивал. Я так и думал. У нас в отеле всегда останавливаются очень известные
люди, бизнесмены, политики, звезды шоу-бизнеса, даже такие знаменитые сыщики,
как вы, господин Дронго. Но в нашем отеле никогда не случалось тяжких
преступлений, это исключено, мы знаем своих клиентов.
– Постучите по дереву, чтобы не сглазить, – посоветовал
Дронго.
– У нас репутация лучшего отеля на Мадейре, – победно
сообщил сеньор Машаду, – и я надеюсь, что такой она навсегда и останется.
– Не сомневаюсь, – согласился Дронго, – а теперь я поднимусь
в свой номер и тоже переоденусь, а потом спущусь в ваше казино. Вы уверены,
что, кроме наших гостей, в отеле больше никого не осталось?
– Конечно. У нас небольшой отель. Только два основных
здания. Австралийская группа уже переехала. И осталось только девять человек.
Вы, и восемь гостей, приехавших на конференцию. Сейчас в отеле только несколько
наших сотрудников и повара на кухне. Нужно приготовить ужин для всех, мы ведь
обязались их кормить во время урагана.
Этот человек был по-настоящему влюблен в свою работу и в
свой отель. Дронго улыбнулся. Счастливый сеньор Машаду, он ходит на работу,
получая удовольствие. Не очень много людей в этом мире могут похвастаться
подобным. Он вышел из комнаты, поднялся к себе в номер. Надел легкие бежевые
брюки и светлую рубашку. Затем вышел из номера, спустился вниз. Уже подходя к
залу казино, он увидел Стефанию Гуарески. Она успела переодеться и теперь была
в белых бриджах и темно-зеленой майке. Женщина обернулась на звук его шагов и
приветливо улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. Так они и вошли в зал казино.
Она чуть впереди, он на несколько шагов сзади. В зале действительно собрались
все постояльцы, оставшиеся в отеле. Мильви и Динара смотрели телевизор,
Каролина о чем-то расспрашивала Катибу. Кристина раскладывала карты, очевидно
выкладывая пасьянс, Стефания прошла и уселась рядом с ней, поглядывая на карты.
Вацлав читал газету. Когда Дронго вошел, он поднял голову.
– Здравствуйте, господин офицер, – громко сказал он.
– Я не офицер, – Дронго прошел и сел рядом с ним, – я всего
лишь международный эксперт.
– Извините, господин эксперт, вы не знаете последних
известий? Что сообщили из полиции? От чего умерла наша баронесса? Это было
убийство?
Все замерли. Сразу шесть пар глаз посмотрели в их сторону. В
зале воцарилась неестественная тишина.
– Нет, – ответил Дронго, – уже провели необходимые
экспертизы. Врачи точно установили, что это была естественная смерть. К
сожалению, у баронессы были слабые сосуды. Оторвавшийся тромб закупорил артерию
и вызвал легкую смерть во сне.
– Слава богу! – вырвалось у Вацлава.
Было заметно, что у всех значительно поднялось настроение.
Эта тема волновала всех присутствующих.
– В каком смысле? – усмехнулся Дронго.
– Нет, вы меня не так поняли, – поспешил поправиться Вацлав,
– мне, конечно, жаль, что баронесса умерла, но я рад, что ваше расследование
будет закрыто и вы не станете никого из нас обвинять. Или подозревать. Это
очень хорошо. А то мы все чувствовали себя не очень уютно. Вы же представляете,
что это значит! Умерла одна из наших делегаток, и наверняка подозрение падало
на всех, кто проживал в этом отеле.
– Я так не думаю, – возразил Дронго, – с самого начала было
понятно, что уважаемая миссис Хильберг умерла во сне смертью праведницы. И
никто в этом не виноват.
– Это самое главное, – воодушевленно произнес Вацлав
Сольнарж, – если бы еще не этот непонятный ураган, мы бы улетели уже сегодня
вечером. А теперь нужно сидеть и ждать, пока установится летная погода.
– Господин эксперт так не считает, – улыбнулась Кристина, –
он, по-моему, даже рад, что начался ураган. Можно будет побеседовать с каждой
из нас и узнать все, что его интересует.
