Последний тринадцатый тур. Самая маленькая карта выпала…
Мильви. Самая крупная Вацлаву. Мальви прикусила губу. Прошипела какие-то слова,
но покорно сняла с себя джинсы, не поднимаясь со стула. Словно опасаясь, что
остальные могут ее внимательно рассмотреть. Или она стеснялась своего
упитанного тела. Теперь все зависело от Вацлава. Дронго подумал, что Сольнарж
почти гарантированно назовет его имя. Но тот неожиданно сказал:
– Динара.
Похожая на подростка, худощавая и стройная Динара, наверно,
нравилась Вацлаву больше всех остальных. Динара не стала колебаться, хотя было
заметно, как она волнуется. Она сняла свой бюстгальтер. И невольно закрылась
руками.
– В колоде осталось шесть карт, – объявила Кристина, – и у
нас нет проигравшего. Но есть уже победитель. Это наш Вацлав, который сохранил
на себе сразу два предмета одежды. Остается узнать, кто из нас проигравший.
Шесть карт и шесть предметов одежды. Начнем раздавать карты?
– Я заранее хочу вас предупредить, что не стану раздеваться,
– быстро сообщила Мильви, – и вообще, по-моему, пора остановить игру. Она и так
уже вышла за все мыслимые рамки приличия.
– Иногда мне трудно бывает вас понять, – обратилась к ней
Стефания, – вы же из Эстонии, вполне европейской страны. И насколько я знаю, до
войны вы находились под очень сильным немецким влиянием. Неужели у вас нет
обычных нудистских пляжей или вы никогда не ходили в немецкие сауны? Почему вы
так нервно реагируете?
– Мы жили в Советском Союзе, – напомнила Мильви, – а там
были совсем другие понятия о нравственности.
– Я раздаю карты, – сообщила Кристина, – шесть человек.
Вацлава убираем.
– Почему убираем? – возмутился Вацлав, – я хочу играть до
конца. Вытащите одну карту из уже использованной колоды и добавьте к шести
другим. Я хочу играть со всеми.
– Хорошо, – согласилась Кристина. Она достала из
использованных карт еще одну.
«Если сейчас сюда придет кто-нибудь посторонний, он решит,
что мы сошли с ума, – подумал Дронго, – надеюсь, что в такую погоду здесь никто
не появится».
– Семь карт, – объявила Кристина, – мы начинаем…
– Я все равно не разденусь, – упрямо заявила Мильви.
Она получила валет черви и сразу успокоилась. Каждая карта
ложилась на стол в полном молчании. Самая маленькая карта досталась… Динаре.
Самая большая Каролине. Напряжение спало. Теперь все улыбались.
– Что мне делать? – испуганно спросила Динара.
– Ничего, – улыбнулась Кристина, – это была всего-навсего
игра. Конечно, тебе не нужно раздеваться. А какое имя нам назовет Каролина?
– Уверена, что мое, – сказала Стефания, – ни капли не
сомневаюсь. Я пропала.
– Вы хотели назвать ее имя? – уточнила Кристина.
– Нет, – ответила Каролина, – совсем нет. У меня была другая
кандидатура.
– Какая? – спросила Кристина, – вы можете нам сказать?
– Разумеется. Я бы назвала имя нашего уважаемого эксперта.
Мне понравилось, как он вел игру, и я бы предоставила ему возможность быть
джентльменом до конца, – она взглянула Дронго в глаза. Он усмехнулся. Кажется
ему действительно повезло, что последняя карта досталась Каролине. Иначе он
проиграл бы, не дойдя до финала.
– Значит, проигравших двое, – объявила Кристина, – наш
уважаемый эксперт и наша молодая журналистка. А выигравший – господин Вацлав
Сольнарж, который снова доказал нам, насколько он талантливый человек.
Все захлопали Вацлаву. Он встал и церемонно поклонился.
Затем быстро начал натягивать брюки.
– Спасибо за игру, – сказала Кристина.
Все весело рассмеялись. Никто даже не мог предположить, что
уже через несколько часов одна из присутствующих в зале казино женщин будет
умирать у них на глазах.
Глава 9
– Надеюсь, что мы больше никогда не будем играть в такие
игры, – заявила Мильви, уже успев одеться, – для меня это было нелегким
испытанием. И дело даже не в том, что мы раздеваемся. Конечно, мы раздеваемся и
на пляже, и я часто бываю в немецких саунах. Но там нет такого повышенного
интереса именно к вашей персоне. И нет такого обязательного правила. Кроме
того, в саунах и на нудистских пляжах все равны. Все ходят раздетые. А здесь
получается, что вы проигрываете, когда остальные сидят в одежде. Нет, такая
игра не для меня. Это, наверно, и угнетает больше всего остального.
– Это просто ваше подсознание, – возразила Стефания, – я
лично видела в этом только игру. Обычную игру, в которой нет ничего странного
или унижающего мое достоинство.
– А мне игра даже понравилась, – добавила Каролина.
– Две старые идиотки, – в сердцах произнесла по-русски
Динара, глядя на этих двух женщин.
– Не так громко, – попросил Дронго, – вас могут понять.
– Ну и пусть понимают. Им нравятся такие забавы. Они готовы
раздеться еще раз. В их возрасте только этим и нужно заниматься.
Динара была намного моложе своих партнерш по игре, и в ней
говорил возрастной максимализм. Разница была достаточно большой, ведь ей было
только двадцать семь лет, а Стефании и Каролине уже прилично за сорок.
– Я с вами не софсем согласна, – произнесла по-русски
Мильви, – дело не в том, что они такие разфратные, а в том, что мы с вами
немношко другие.
– О чем вы говорите? Какие другие? – Кристина, конечно,
понимала отдельные слова.
– Мне кажется, что у нас иной менталитет, – пояснила Мильви,
переходя на английский, на котором она говорила гораздо лучше русского, – дело
в том, что Динара представляет собой другую цивилизацию, которая не приемлет
подобных игр, нудистских пляжей и открытых саун. Там совсем другая
нравственность, не говоря уже о том, что татары тоже мусульмане.
– Значит, граница цивилизации проходит точно по границам
России и Прибалтики, – весело заметила Кристина, – кто-то говорил и по границам
Польши.
– В таком случае я рада, что отношу себя к другой
цивилизации, – гордо заявила Динара.
– Боюсь, что я тоже не совсем с вами согласна, – добавила
Мильви.
– У нас появились диссиденты, – показала на них Кристина, –
хорошо, что я в твердом большинстве. И наши дамы на моей стороне. Господин
эксперт, вы убедились, что у нас сохраняются твердые принципы даже в
экстремальных случаях? – тихо спросила она, обращаясь к Дронго.
– Вы устроили эту игру, чтобы доказать мне свою правоту? –
спросил Дронго.
– Я подумала, что это будет забавно, – усмехнулась Кристина,
– мне кажется, что кто-то расспрашивал меня о миссис Хальдорф еще вчера
вечером. Я только не могу вспомнить, кто именно.
