– У меня не было такого опыта, – призналась Каролина, – но я
уже поняла, что среди вас я вообще человек с самой обычной биографией, если не
считать трех моих бывших мужей. Но это обычные семьи, в которых не было геев,
лесбиянок, агентов спецслужб, известных адвокатов и экспертов.
Дронго улыбнулся. Дикинсон храпел, положив голову на стол.
Мильви посмотрела на него.
– Когда, наконец, нас пустят в наши номера? – нервно
спросила она.
– У меня к вам еще один вопрос, – сказал Дронго.
– Больше никаких вопросов, – гневно отрезала Мильви, – здесь
не пресс-конференция, а вы не журналист. И я имею право ничего не
комментировать. Если Стефании нравится копаться в чужом белье, то это ее право.
И, наверно, ее профессия, ведь она адвокат, а они отличаются особым цинизмом,
когда копаются в личной жизни своих клиентов. Только я не собираюсь никому
позволять копаться в моей личной жизни. На этом закончим.
– У меня к вам вопрос, не касающийся вашей личной жизни, –
пояснил Дронго, – я хочу узнать насчет вашего багажа?
– Какого багажа? Что вам нужно?
– Сегодня утром вы отправили коробку со своей перепиской и
документами в аэропорт, чтобы зарегистрировать ее там как ваш личный багаж, не
подлежащий досмотру, ведь вы депутат Европарламента. Но самолеты сегодня днем
уже не летали. Коробка до сих пор находится в аэропорту. А это значит, что мы
можем вернуть ее сюда и досмотреть.
– Это уже безобразие, – возмутилась Мильви, – прямое
нарушение моих юридических и частных прав! Там моя личная переписка, мои
документы, которые никто, кроме меня, не имеет права смотреть. Я вам не
разрешаю даже приближаться к этой коробке.
– Ее все равно вернут назад в отель, чтобы отправить вместе
с вами, – попытался объяснить Дронго.
– Это мое личное дело, – вновь гневно ответила Мильви, – и
давайте прекратим этот неприятный разговор.
– Вы, наверно, любите кукол, – неожиданно вмешалась Динара,
– я слышала, что такие люди, как вы, бывают сентиментальными и чувствительными.
– Как вам не стыдно! Что вы такое несете? – всплеснула
руками Мильви. – Я думала, что вы тихая и скромная молодая женщина.
– Поэтому приходили ко мне вчера вечером, – напомнила
Динара, – я думала, что вы ко мне хорошо относитесь, но вы так горячо меня целовали,
что мне даже стало не по себе.
– Сейчас вы меня еще обвините в сексуальных домогательствах!
– Мильви покраснела от гнева. – Я просто хорошо к вам относилась и предложила
вашу кандидатуру в состав комитета. А вы меня так своеобразно отблагодарили!
Сейчас все начнут ругаться со всеми, понял Дронго.
– По-моему, нам нужно заказать еще по одной чашке кофе, –
предложил он, – и пусть принесут фрукты или десерт.
– Лучше фрукты, – согласилась Каролина, – для десерта уже
поздно.
Дронго отправился сообщить, чтобы им принесли фрукты. Когда
он вернулся, все еще молчали. Он сел за стол, посмотрев на спящего Энтони.
– Счастливый, – негромко сказал он, – отключился на весь
день и ничего не знает о наших проблемах.
– Сколько мы будем ждать? – спросила Мильви, посмотрев на
часы. – Уже десятый час вечера.
– Думаю, что скоро нас выпустят. У нас в номерах не так
много места, где можно оборудовать тайник.
– Надеюсь, что выпустят скоро, – Каролина поднялась и
включила телевизор. В информационной программе передавали новости о сильном
урагане, обрушившемся на Мадейру.
– Можете посмотреть, что здесь творится, – предложила
Каролина, – а мы сидим в казино и ничего не знаем. Посмотрите, какие страсти
там разыгрываются.
– Даже не представляю, как завтра мы отсюда улетим, –
пожаловалась Динара. – Неизвестно, когда начнут летать самолеты и будут ли
здесь ходить такси.
– Я возьму вас с собой, – пообещала Стефания, – у нас с
Каролиной арендованы машины, и мы сможем довезти до аэропорта всех желающих.
Лишь бы погода немного наладилась и эти самолеты начали бы наконец летать.
– Судя по сообщениям, они и завтра не начнут полеты, –
возразил Вацлав, – послушайте, что они говорят. Это настоящий ураган. И он
будет бушевать еще целые сутки. Мы улетим отсюда в лучшем случае через день. В
худшем, через два.
– Только этого не хватало, – буквально простонала Мильви.
Официант принес поднос с фруктами. Поставил его на стол,
достал стопку тарелок, столовые приборы. Поставил все на край стола и удалился.
– Почему он не раздает нам тарелки? – не понял Вацлав.
– Уже поздно, и мы можем сами решать, кто хочет фрукты, а
кто не хочет, – пояснил Дронго.
Они только разобрали тарелки, когда в зал ресторана вошел
уставший Фернандо ди Фигейреду. Он посмотрел на всех присутствующих. Следом за
ним вошли Машаду, Негрейруш и офицер Абрамшис.
– Мы ничего не нашли, – негромко объявил начальник полиции,
– возможно, мы плохо искали, так как очень торопились.
Никто не проронил ни слова.
– Вы можете вернуться в свои номера, – продолжил ди
Фигейреду, – и я прошу вас никому не открывать ночью дверей. Опустите жалюзи на
окнах и на балконах. Закройте двери на внутренние замки и цепочки. Никого не
впускайте. Если даже будет стучать кто-то из членов группы. Категорически не
пускайте. Сразу же звоните дежурному портье. Вы все поняли?
– Из сказанного мы должны сделать вывод, что вы не просто
ничего не нашли, но и оставляете нас в руках неизвестного преступника? –
поинтересовалась Мильви.
– Мы оставляем вас в пятизвездочном отеле под охраной службы
безопасности этого отеля, – возразил начальник полиции, – сеньор Негрейруш
остается в отеле до утра. Кроме того, я оставляю своего офицера для дежурства.
По-моему, вполне достаточно, учитывая, что сегодня ночью каждый офицер будет у
меня на счету.
– Может, нам всем ночевать вместе, в одном зале? – спросила
Динара. – Тогда можно будет не опасаться нападения неизвестного убийцы?
– Кто хочет, может ночевать в холле отеля, – разрешил
Машаду, – мы готовы дать лишнее одеяло и подушку. Там же будет находиться
дежурный офицер полиции и наш дежурный портье. Если кто-то опасается за свою
жизнь. Хотя в номерах надежные жалюзи и прочные двери. Достаточно поднять
трубку и набрать номер портье, чтобы через несколько секунд рядом с вашей
дверью был сотрудник полиции.
– Я лично собираюсь спать в своей кровати, – громко заявила
Мильви, – и никуда не собираюсь ходить. Заранее объявляю, что я буду спать и
никому не открою дверь, даже если ко мне приедет мэр вашего города.
– Правильно, – кивнул Вацлав, – нас нельзя запугать
угрозами. Мы будем ночевать в своих номерах.
