Когда вышли из кабинета, я некоторое время смотрел им вслед, словно рассматривал прямые спины с красиво развернутыми плечами. Все чаще не останавливаю и не поправляю соратников, когда вместо привычного «сэр Ричард» обращаются королевским, даже императорским титулом.
Да и ладно, если им так удобнее вашевеличествовать, то мне пофигу. Люблю их, как старых, что прошли со мной с самого начала, так и тех, кто присоединился позже, еще не зная, что выйду победителем.
Разве это не лучшее доказательство, что со мной не из корысти?
Дверь за обоими давно захлопнулась, а я все еще смотрел в обшитую золотыми накладками поверхность, стараясь отогнать мысль, что люди меняются, даже старые соратники могут однажды встать на другую сторону, но помахал ладонью, отгоняя демократические мысли, и резко поднялся.
– Хрурт!
Дверь распахнулась, вполглаза заглянул Периальд и, прежде чем я успел что-то сказать, проревел трубным голосом:
– Ваше величество… Его светлость сэр Карл-Антон!
Я поморщился.
– Ты уже прям церемониймейстер! И голос, и фигура…
– Стараюсь, – сообщил он гордо. – Вдруг да удостоите!..
– Почему бы и нет? – ответил я. – Долго ли? Но чтоб телохранитил, как и раньше. А также бдил, тащил и не пущал!
– Это само собой, – ответил он счастливо, весь сияя, – от этого никогда ни за что! Но церемоний… мейстер!.. Это же ого-го!.. Вот что значит вовремя подменить Хрурта!
– Звучит, – согласился я. – Надо будет дать тебе еще и звание престидижитатора. Впусти, Карла-Антона, а то за растопыренным хвостом уже и забыл, зачем заглянул?
Он охнул, исчез, тут же через порог ступила высокая костлявая фигура в длинном халате и в широкополой шляпе с высокой тульей, отличительный знак магов и чародеев.
– Ваше величество…
Он приподнял край шляпы, открывая костлявое, как у щуки, лицо с глубоко запавшими глазами, кожа похожа на кору дерева, такая же толстая и с морщинами, что не меняются столетиями.
Я приветливо помахал из-за стола рукой:
– Заходите, Карл, присаживайтесь. Мы же маги, к чему нам церемонии! Император я в последнюю очередь, это рутина, а магством горжусь. Это искусство, обещающее вырасти из коротких штанишек и стать высокой наукой!
Он степенно подошел к столу, на этот раз через плечо перекинута сумка из потертой кожи неизвестного мне зверя. Широкий ремень врезается достаточно сильно, но чародей выглядит довольным и бодрым.
– Ваше величество, – сказал он с вежливостью человека интеллигентной профессии, – как вы и велели, принес еще часть разгаданных амулетов.
Я уточнил с укором:
– Карл, попросил, а не велел!
– Просьба императора, – ответил он учтиво, – равна приказу. Да мне и самому жаждалось. Не представляете, как хотелось разгадать их возможности. В этом же вся наша жизнь, ваше величество! Понимать и разгадывать!
– Понимаю, – ответил я со вздохом, – потому так и популярна археология.
– Археология? – спросил он заинтересованно. – Это что?
– Грабеж могил, – объяснил я, – закамуфлированный не то под науку, не то под искусство, хотя там не пахнет ни тем ни другим. Но мы отвлеклись, сэр Антон. Да сядьте же!
Это прозвучало как приказ, он послушно сел, снял с плеча сумку. В его руках не казалась тяжелой, но когда опустил на стол, столешница из толстого старого дуба крякнула и заметно прогнулась.
Я взглянул на чародея с интересом:
– Хороший улов?
– Увы, – ответил он скромно, – не очень много.
Я смотрел, как бережно вытащил из кармашка сумки несколько амулетов, колец, выложил их на краю стола цепочкой, а потом перевернул уже и саму сумку.
Посыпалась, как мелкая сверкающая рыбешка, куча амулетов, талисманов, ярких и блистающих. В центре столешницы выросла играющая всеми цветами радуги горка драгоценностей, но не простых, что хранятся в шкатулках, то как раз носимые, либо расположив их под горлом или на груди, либо прицепленными к одежде, как броши или медали, а еще с дюжину колец и перстней.
– Здесь не все, – сказал я сварливо, – признавайтесь, остальное бессовестно сперли?
Он ответил с улыбкой, показывая, что ценит юмор:
– Если присвою хоть камешек, узнаете, уверен. Только потому ничего не изъял, а то бы, конечно. Здесь то, что удалось понять, как действует.
– Поймете и остальные, – заверил я с оптимизмом.
– Может быть, – сказал он многозначительным тоном, – вы поймете раньше.
– Ну-ну, – ответил я, – у меня другая специализация.
– Боюсь и представить, – сказал он. – Вот эти, ваше величество…
Я не стал снова напоминать, что я для близких сторонников сэр Ричард, тем более что мы наедине, а не на официальном приеме, а он принялся подробно объяснять свойства этих амулетов, и чем ценятся эти кольца и особенно перстни, умеющие поглощать рассеянные в воздухе частицы магии.
– А-а, – сказал я, – а как вообще-то, роясь в той горе амулетов, как свинья в желудях, идея присвоить… пусть не все, а самые мощные? Сама возможность сильно допекала?
Он вздохнул, взглянул искоса, во взгляде промелькнуло смущение.
– Ваше величество…
– Не стесняйтесь, – сказал я подбадривающе. – Мысли – это всего лишь мысли. Решения – это другое.
– Вы правы, – ответил он. – Но вы гораздо интереснее, ваше величество. Я не верю, что вы сын герцога Готфрида. А то, что незаконнорожденный от какой-то крестьянки – прекрасный повод скрыть, откуда вы на самом деле. Я уверен, что вы не из этого мира…
Он умолк как бы на полуслове, давая мне возможность досказать остальное, взглянул остро.
– Ну-ну, – сказал я.
– Вы из некого Скрытого королевства! – выпалил он, не сводя взгляда и отслеживая каждое движение моих лицевых мускулов. – Вы знаете то, чего не знают лучшие умы ни на Севере, ни на Юге!.. Хотя за Юг не очень уверен, но, как мне кажется, и на Юге не знают, иначе здесь бы мир был бы другим.
Я ощутил, как внутреннее напряжение постепенно разжимает железную хватку на моей груди, вздохнул, а в глазах Карла-Антона мелькнуло разочарование.
– Интересное предположение, – сказал я.
Он ответил с печалью в голосе:
– Да ладно, уже вижу, мимо… Вы нечто еще более таинственное, ваше величество!.. Потому не променяю возможность находиться рядом с вами, учиться у вас, узнавать… на все эти талисманы!.. Хотя, конечно, все мощные и ценные амулеты Великие Маги унесли с собой, а это так, для них вообще мелочь, почти мусор… Хотя вот этот хорош, предупреждает о наличии незримых магических ловушек!
Я сделал отметающее движение.
