Время от времени ему на глаза попадались отпечатки довольно крупных звериных лап. Любая из этих зверюг схарчила бы его в два счета. Но реально на своем пути он повстречал только одну тварь, выглядевшую как гигантская крыса, но не с крысиным, а змеиным хвостом. Она глянула на путника из темноты светящимися, как раскаленные угли, красными глазами, оскалила пасть и зарычала, а когда задрожавший от страха «стрелок» нырнул в боковой туннель, еще какое-то время кралась за ним, но потом исчезла.
Клещ немного пришел в себя и огляделся. Он снова оказался в туннеле метро, впереди даже виднелась темная, явно заброшенная станция. При виде пустой платформы он почему-то вспомнил про свою рану и, убедившись, что ничего хорошего его в будущем не ждет, побрел к опустевшей станции: если уж подыхать, то лучше на платформе, как человек, а не в сыром туннеле, как крыса.
Однако станция оказалась не такой уж заброшенной, как он предположил. Когда Клещ вскарабкался на платформу, то увидел стоящий там письменный стол, за которым сидел человек в необычной одежде, похожей одновременно на фашистский мундир, красноармейскую форму и деловой костюм ганзейского банкира или чиновника одновременно. Слева от странного человека стоял телефонный аппарат, а справа – настольная лампа. Провод у лампы был оборван и болтался, свисая со стола, но это не мешало ей ярко светить.
Клещ изумленно уставился на это чудо, пытаясь понять, как такое возможно. Даже человек за столом, которого он толком не успел рассмотреть, не так занимал его. Но тут незнакомец, не меняя позы, взялся одной рукой за плафон и направил свет на застывшего в изумлении пришельца.
– Ближе! Чего встал?
Голос показался знакомым. «Это же… – даже в голове Клещу не хотелось озвучивать сразившую его внезапную догадку, но против его воли мысли сложились в слова, – заказчик из сна!»
– Ближе! – повторил тот, и Клещ безропотно повиновался. В голове стало пусто. Наемник физически ощутил эту пустоту, и только голос человека за столом (существа? призрака?) подобно эху отражался от стенок черепной коробки. – Провалил дело?
Клещ кивнул.
– Где автомат? Потерял?!
Кивнул еще раз.
– На что ты нужен, крыса?
– Я…
«не крыса», – хотел сказать Клещ, но вовремя спохватился.
– …пригожусь, – пролепетал он.
Заказчик усмехнулся. Наемник не видел его лица – он вообще ничего не видел, кроме бьющего в глаза яркого света! – и все же почувствовал, что тот усмехается.
– Дыши, крыса. Но больше не теряй.
«Что не терять?» – хотел спросить Клещ, но не успел. На стоящем посреди платформы столе оглушительно зазвонил телефон, будто сирена завыла. Наемник от неожиданности моргнул, а когда вновь открыл глаза, ни телефона, ни стола с горящей лампой, ни самого заказчика перед ним уже не было. Совершенно пустая платформа, по которой туннельные сквозняки гоняли комки пыли.
«ПОЛЯНКА» – разобрал Клещ потускневшие буквы на стене за рельсовой колеей. Так вот куда его занесло. Он снова перевел взгляд на пассажирскую платформу и застыл как вкопанный.
На том месте, где только что стоял стол, что-то лежало – его автомат. Тот самый «калаш», который он обнаружил в гостевой палатке на Третьяковской после визита заказчика и который вырвали у него из рук хищные твари, обитающие в соседнем станционном зале. Если и не тот же самый, то очень похожий.
* * *
Город, простершийся на две с половиной тысячи квадратных километров. Город, неумолимо разрушающийся под действием зимней стужи, приходящих с запада ураганов с внезапными порывами шквального ветра, проливающихся с неба кислотных дождей и подземных толчков… Но все равно огромный! Тысячи тонн ржавой стали, битого стекла и растрескавшегося бетона. Дома и величественные дворцы, превратившиеся в руины. Мелькающие среди этих развалин стремительные силуэты кровожадных хищников и удирающих жертв – нынешних обитателей города. А кроме них – еще несколько десятков тысяч людей, спасающихся от холода, приносимой ветром и выпадающей с дождями радиоактивной пыли и хищных обитателей отравленной и изуродованной поверхности на станциях и в туннелях метро.
Под разрушающимся огромным городом с его злобными обитателями, ниже приютивших людей бетонных туннелей и станций метро – многокилометровая толща земли, состоящая из твердых гранитных, мягких осадочных и еще более рыхлых пород водоносных пластов, пронизанных карстовыми полостями. Уже не тысячи, а миллионы, миллиарды тонн земли, воды и камня. Огромное давление, жар земных недр, вечный непроглядный мрак. И Нечто в этом мраке! Живое, бездушное, беспощадное. Ненасытное. Не умеющее видеть и слышать. Не ощущающее ничего, кроме постоянного голода, и способное только пожирать – разгрызать камень, плавить сталь и бетон своим раскаленным дыханием, всасывать в себя, пропуская через заполненную кислотой утробу горные породы. Чудовище!
Оно пожирало все, что встречало на своем пути, но пищей служила только органика, проще говоря – жизнь. И оно, буравя земные недра своим кольчатым телом, ощетинившимся тысячами подвижных когтей, стремилось туда, где еще бился пульс жизни. Оно ползло к поверхности.
Здравствуйте, друзья, коллеги, единомышленники!
Рад представить вашему вниманию новые приключения полюбившихся мне, надеюсь, что и вам тоже, героев романа «Пифия». Эта книга – его продолжение, что, в общем-то, видно из ее названия, вторая часть трилогии, в чем теперь уже можно откровенно признаться.
Начиная работать над книгой, я рассчитывал завершить историю наемницы Гончей и ее приемной дочери Майки, но эти две героини, их друзья и враги не позволили мне это сделать. История оказалась длиннее, запутаннее, главное – загадочнее, и не поместилась в рамки одного романа. Более того, героям стало тесно в московском метро. На этот раз вместе с Гончей вы окажетесь в таких местах, заберетесь в такие подземелья, где еще никогда не бывали.
Несмотря на десятки опубликованных книг нашей Вселенной, в той или иной степени описывающих жизнь в столичной подземке, постъядерный мир московского метро хранит еще множество тайн, и некоторые из них приоткроются на страницах «Пифии-2».
Возможно, следя за приключениями Гончей в московских катакомбах и сопереживая ей в ее поисках потерянной дочери, вы вспомните других героев Вселенной – например, созданных воображением итальянского писателя Тулио Аволедо. Нет, я не стремился перенести сюжет Аволедо в реалии постъядерной Москвы и впредь не собираюсь этого делать. «Пифия-2» и романы «Корни небес» и «Крестовый поход детей» не имеют ничего общего, кроме, может быть, размышлений о вере, о душевных терзаниях людей, переживших ядерную катастрофу, и их представлениях о милосердном и карающем Боге.
Те, кто познакомился с первой частью – романом «Пифия», уже знают, что его атмосфера близка к мрачной атмосфере «Метро 2035». Но история Майки и Гончей – это не политический памфлет. Ни в «Пифии», ни в «Пифии-2» вы не встретите замаскированных намеков и сравнений с политическими процессами, происходящими в современной России и в мире, хотя одному персонажу, называющему себя Невидимым наблюдателем, уделено достаточно внимания. Это мой выбор, потому что я глубоко убежден, что улыбки детей и слезы родителей важнее сиюминутных политических страстей и карьерных амбиций общественных лидеров. Это те истины, которые не зависят от времени и не потеряют своей ценности даже в постапокалиптическом мире, спустя двадцать лет после глобальной ядерной катастрофы.
