Встречаются также указания на недостаточную прочность корпуса, однако корабли использовались очень интенсивно, и, по-видимому, проблемы не были такими уж серьезными. Кроме того, они имели в качестве главных обычные паровые машины тройного расширения, причем даже менее мощные, чем на последних броненосцах. Это заранее предопределяло проблемы при совместном плавании линкоров типа “Саут Каролина” со следующими, более быстроходными кораблями. Впрочем, решение об установке паровых машин было чисто прагматическим, продиктованным не ретроградством, а характерными для американского флота высокими требованиями к автономности. Этот же выбор был затем повторен и в проектах значительно более крупных линкоров, причем неоднократно. Турбинные установки первого поколения (до введения редукторов) отличались низкой экономичностью на крейсерских ходах; как только были найдены пути для устранения этого недостатка, американский флот также перешел на паротурбинные установки.
По мореходности линкоры типа “Саут Каролина” не могут быть оценены как очень удачные, хотя вся их служба фактически прошла в открытом океане. Проблемы оказались связаны с недостаточными размерами корабля, и их предвидели еще в период постройки. Высота надводного борта была недостаточной, особенно в корме. Кроме того, в первых же походах проявилась их склонность к стремительной качке с большими размахами. Как уже отмечалось, причина такого поведения заключалась в больших моментах инерции, вызванных концентрацией больших масс далеко от оси, проходящей через центр масс корабля. Интересно, что сходным оказалось поведение на волне и первых германских дредноутов типа “Нассау”, имевших 4 бортовые башни главного калибра. Вдобавок, период их качки совпал с периодом волнения, характерным для Северного моря, и в результате размахи временами достигали просто опасной величины. Для решения этой проблемы немцам пришлось установить большие скуловые кили, что заметно снизило скорость – и без того невысокую.
16000-тонный лимит водоизмещения, установленный Конгрессом, был быстро преодолен, и большинство недостатков первых американских дредноутов исправили уже на линкорах следующей серии. Линкоры типа “Делавер” уже “заметили” в Европе, и именно их многие называли тогда первыми дредноутами США. Это были прочные мореходные корабли с достаточно высоким бортом. Автономность и обитаемость их была выдающейся. Фактически они стояли на уровне лучших европейских разработок, а в некоторых отношениях и превосходили их. Так, американцам удалось избежать увлечения линейно-эшелонным расположением башен, характерным в тот период для английского и германского флотов. В результате дредноуты США получали весьма солидную подводную защиту, более “однородную” по длине, чем европейские корабли.
Конструктивная глубина подводной защиты вызывает уважение даже по меркам второй мировой войны – около 7 метров, а после модернизации на типах “Флорида” и “Вайоминг” – до 9 метров! (правда, к оконечностям ее толщина существенно снижалась). Кроме того, дредноуты США не несли “полумертвого груза” – башен, которые не могли стрелять на оба борта. У строившихся одновременно с американскими немецких и японских дредноутов расположение башен исключало из бортового залпа вообще треть (!) артиллерии. Кроме того, первые германские дредноуты (типа “Нассау”) имели меньший калибр главной артиллерии (280 мм) и низкое расположение приборов управления огнем, затруднявшее точную стрельбу на дальние дистанции.
Более того, у японских линкоров типа “Кавачи” орудия бортовых башен имели иную длину (45 калибров), чем орудия носовой и кормовой башен (50 калибров), а следовательно, и иную баллистику. По этой причине уже на средних дистанциях все орудия не могли использоваться совместно, что ставит под сомнение “дредноутский” статус этих кораблей как таковой. Фактически их бортовые башни можно считать несколько экзотическим видом средней артиллерии, сравнявшейся по калибру с главной.
Тот факт, что для американских дредноутов была обычным делом стрельба полными залпами, красноречиво говорит о прочности конструкции этих кораблей. В других флотах, включая британский, такая стрельба допускалась только в крайнем случае, так как создавала слишком большие напряжения в конструктивных связях корпуса.
“Норт Дакота” стал первым турбинным дредноутом США, и хотя эксперимент оказался не слишком удачным, он обогатил американских специалистов ценным опытом.
Начиная со следующей серии линкоров – типа “Флорида”, четко обозначился американский подход к проектированию и строительству дредноутов. Этот подход был таким же, как несколько лет назад при строительстве последних серий преддредноутов, и несколько напоминал недавнюю стратегию строительства германского броненосного флота. Конструкторы США избегали резких изменений компоновки корабля, рискованных “революционных скачков” – их линкоры должны быть прежде всего функциональными и надежными боевыми машинами, способными действовать в океанах за тысячи миль от баз. Проекты американских дредноутов плавно “перетекали” один в другой: более совершенные и экономичные двигатели (на “Флориде” и “Юте” впервые в США установили турбины Парсонса), некоторое усиление защиты, более мощные орудия противоминной батареи. “Флорида” и “Юта” стали ярким примером такого “эволюционного” подхода к развитию типа линейного корабля и были во многом подобны линкорам предыдущей серии.
Продолжением этой традиции стали следующие два линкора типа “Вайоминг” – конструктивно подобные предыдущим, но увеличенные в размерах и с дополнительной (6-й) башней главного калибра. Кроме того, для дальнейшего повышения мореходности и улучшения расположения противоминной батареи корпус сделали гладкопалубным, с плавным подъемом линии палубы от кормы к носовой оконечности. Затем американский флот перешел на новый главный калибр – 356 мм, но и первые линкоры с такими орудиями (типа “Нью Йорк”) были прямым развитием типа “Вайоминг” (причем опять с паровыми машинами), и во всех прочих отношениях мало от них отличались. Впоследствии именно такая система эволюционного развития проектов привела к появлению типа “стандартного линкора” – серийного корабля с мощным вооружением, хорошей защитой и той скоростью, которая могла быть обеспечена при соблюдении этих двух условий.
Как во время постройки линкоров типа “Вайоминг”, так и позже в специальных изданиях обращалось внимание, что их вооружение формально соответствует вооружению русского линкора “Гангут”. Российский линкор начал разрабатываться примерно в то же время, что и “Вайоминг”, но из-за более медленных темпов постройки вошел в строй на полтора года позже. Он был вооружен 12 305-мм/52 орудиями весьма удачной модели, бронебойные снаряды которых весили значительно тяжелее, чем американские, – 471 кг против 396 кг. Однако, как выяснилось впоследствии, российский линкор обладал довольно слабой защитой, а низкий борт и “ледокольная” форма носа сильно ухудшали его мореходность, ограничивая использование корабля в основном закрытыми морями.
Размещение орудий главного калибра в трехорудийных башнях на “Гангуте” в определенном смысле было более прогрессивным, теоретически позволяя значительно сэкономить вес и место на палубе. С другой стороны, “линейно-монотонная” схема размещения этих башен фактически сводила это преимущество на нет, а тонкие мачты-однодревки не позволяли разместить на них посты управления огнем, что сильно ограничивало эффективную дальность действия артиллерии. Вообще, преимущество в системах управления огнем было на стороне американского линкора, и с годами по мере прохождения модернизаций это превосходство росло. Оба корабля равно страдали от заливания орудий противоминной батареи; правда, более развитые надстройки на “Арканзасе” позволили со временем поправить ситуацию, путем переноса туда части орудий, но ценой значительного уменьшения их числа. Эти же более развитые надстройки позволили при его модернизации получить вполне адекватную зенитную артиллерию, чего советские линкоры были лишены в первую очередь именно из-за отсутствия места на палубе.
