‘"‘Рюрик". Это один из лучших крейсеров нашего флота, да и перед иностранными в грязь лицом не ударит. ”
XXVI. Владивосток. Крейсер 1-го ранга “Рюрик”. 7 июля 1899 г.
Извините, что так долго не писал, надеюсь, что мое письмо с парохода дошло благополучно. Уже полторы недели я во Владивостоке. Как Вам телеграфировал, назначен на крейсер I ранга “Рюрик” и уже начал проходить служебную школу, по правде сказать, довольно тяжелую, после целого года почти полной свободы.
Переход на “Москве” оставил во мне самые лучшие воспоминания: нас собралась небольшая, но теплая компания, и мы проводили время превесело. Переход был очень покойный, нам прямо везло: кроме пятидневной несносной качки в Индийском океане мы не испытали никаких прелестей в этом роде. Правда, в Желтом море мы рисковали попасть в тайфун, но капитан его предвидел, взял на 1000 миль в сторону, и мы задали только кончик его крыла, что выразилось сравнительно небольшим штормиком. Совсем не то было бы, если бы нам не удалось его избежать. Тот же тайфун настиг “Екатеринослав”, стоявший на бочке на совершенно закрытом Нагасакском рейде; тот должен был отдать еще якорь и все время давать полный ход машине, да и то едва отстоялся.
Из портов наиболее сильное впечатление на меня произвел, безусловно, Нагасаки. Правда, в Сингапуре чудная природа и бесподобные виды. Особенно хороши так называемые резервуары, оттуда проведена вода в город и куда, мы ездили в чудную лунную ночь. Но все это не производит впечатления чего-то необыкновенного, тогда как в Японии чувствуешь себя точно в сказочной стране. Мы простояли в Нагасаки всего сутки, так что познакомиться со страною пришлось только поверхностно, но впечатлений все-таки получилась масса. В одном только пришлось разочароваться, это в красоте японок: рожи они все ужасные. Хорошеньких почти нет. Приятно видеть, что и здесь русских ценят, хмасса говорящих по-русски, даже большинство вывесок на русском языке, и что всего удивительнее, совершенно правильно написаны. Мы целой компанией снялись. Группа выпита очень удачно, у меня она в двух экземплярах, и я думаю один прислать Вам.
В Нагасаки наша компания разбилась: остались едущие в Шанхай и Артур, нам же пришлось отправляться во Владивосток, где теперь стоит эскадра. За этот переход командир “Москвы” содрал с нас 47 рублей, вместо доплаты 17 рублей до полной цены билета. Нельзя сказать, чтобы Владивосток встретил нас приветливо: после тропической жары мы попали в такой туман и слякоть, перед которым петербургская погода детские игрушки. По справкам, оказалось, что уже две недели, не переставая, идет дождь.
Улицы здесь немощеные, грунт глинистый, и вы можете себе вообразить, какой получается кисель. Правда, благодаря тому, что город расположен на горах, достаточно двух солнечных дней, чтобы высушить самую отчаянную грязь. За все это время было каких-нибудь дня 3-4 ясных, а то все сплошь туманы. Владивосток собственно город не большой, но благодаря тому, что он растянулся в длину по одной улице параллельно берегу, почти не имея улиц, идущих в глубину, концы здесь получаются по чище петербургских, верст до шести.
Цены здесь прямо несуразные, и все на предметы первой необходимости, не говоря уже про то, что бутылка пива, например, стоит 1 рубль 20 копеек. Гостиница лучшая считается “Тихий Океан”, удобна только тем, что в том же доме помещается театр. Довольно недурно кормят. Так что за один день кормления приходится расплачиваться семью днями лечения. В театре даются опереточные и драматические спектакли. Видел “Корневильские колокола”, “Гаспорон” и “Вторую молодость”. Драматическая премьерша здесь некая Нинина-Петипа, антрепренерствует Мирославский, и в труппе сильно замечается малорусский элемент жидовского происхождения. Собственно малорусских спектаклей не дается.
“Теперь я плаваю на крейсере II ранга "Разбойник", который только недавно сюда пришел, обогнув Южную Америку Магелановым проливом. ”
20-го я явился на эскадру и был назначен на “Рюрик”. Это один из лучших крейсеров нашего флота, да и перед иностранными в грязь лицом не ударит. Первая дудка, которую я услыхал, была “актеры наверх, во фронт”. Оказывается, здесь при учебной команде сибирского экипажа имеется правильно организованный матросский театр, и, как говорят, играют они недурно. Офицеров у нас на крейсере большой недостаток, и меня с места в карьер запрягли: все мои обязанности, перечисленные в приказе, заняли целую страницу. Кроме того, я назначен делопроизводителем корабельного суда, и за неимением офицеров в сибирском экипаже, назначен в число 4-х мичманов с эскадры обучать новобранцев. На это уходит почти целый день, кроме субботы и воскресенья, когда занятий нет.
Жалованья за первый месяц выдали всего 123 рубля. Из оных вычли на кают-компанию 76, так что когда я расплатился с гостиницей, у меня осталось в кармане 8 рублей, почему я Вам и телеграфировал, прося перевести денег. Правда, следующие месяцы я буду получать около 190 рублей, но вычеты за кают-компанию возрастут до 100, ниже чего они здесь обыкновенно не бывают, благодаря экстренным расходам, которые здесь собственно расходы хронические, вследствие необходимости чествовать иностранцев. Как видите, в денежном отношении я променял кукушку на ястреба. Кают-компания у нас очень милая. Там только живут не в ладах со старшим офицером, ну да он кончил ценз, и его скоро уберут. Каюты я еще пока не получил и помещаюсь временно в чужой каюте, за неимением свободной. Но на днях перебираюсь. В общем, живется ничего, хотя страшно чувствуется одиночество, не будь я постоянно занят, тоска была бы страшная. С нетерпением жду от Вас известий. К сожалению, вероятно, первые письма попадут в Артур, и я их получу не сразу. Впрочем, корреспонденцию здесь пересылают.
“Тяжелое было плавание на “Разбойнике”, но зато школа была отличная, и я ужасно рад, что был туда назначен. ”
XXVII. Владивосток. Крейсер “Разбойник”. 14 августа 1899 г.
Теперь я плаваю на крейсере II ранга “Разбойник”, который только недавно сюда пришел, обогнув Южную Америку Магелановым проливом. При эскадре он состоит учебным кораблем, и я плаваю сменным начальником с 1-й сменой учеников квартирмейстеров, т.е. по сухопутному, унтер-офицеров. Это назначение в высшей степени для меня полезно, так как лучшей школы для самого себя трудно и придумать. Поневоле, приходится работать и самому, когда надо в пять недель приготовить к экзамену на унтер-офицера 17 человек, посвятив их во все тонкости морского дела.
Живется очень хорошо. Правда, помещение у нас отвратительное, особенно после “Рюрика”, но зато компания подобралась теплая, жаль только, что свободного времени мало. Занятия у нас идут так: в понедельник снимаемся с якоря и уходим в какую-нибудь бухту, не особенно удаленную от Владивостока, где и занимаемся рейдовыми учениями от восьми утра до восьми вечера. Занятия кончаются в пятницу к четырем часам дня, и мы идем во Владивосток до следующего понедельника. Кроме того, два дня в неделю посвящаются крейсерству под парусами. Бухты здесь очень живописные, дичи пропасть, и мы, по возможности, ходим на охоту. Я купил себе дробовик, 6- ти зарядный Винчестер, наиболее здесь распространенный тип. На этой неделе мы во Владивосток, вероятно, не пойдем, и у нас проектируется в свободные дни охота.
