“Я получил миноноску № 9 и уже пришел с ней в Транзундт в составе минного отряда. ”
XLIII. Транзундт. 13 июня 1902 г. Текер-сари.
Я получил миноноску № 9 и уже пришел с ней в Транзундт в состав минного отряда. Об этой комбинации я Вам уже писал, когда она еще была в проекте, теперь все устроилось как нельзя лучше. Отпуск на все лето оказался окончательно невозможным, но я думаю теперь устроится так, чтобы это лишение, очень для меня тяжелое, чувствовалось возможно менее. Я уже Вам писал, что если мне будет невозможно к Вам приехать, то постараюсь устроить так, чтобы Вы могли провести хотя бы часть лета у меня; теперь все устроено, и дело только за Вами. Вот как все устроено: прежде всего, у меня взята дача, т.к. на миноноске жить нельзя.
Дача состоит из двух комнат, кухни и закрытой стеклянной галереи, так что могу поместить массу народа. Столуемся мы компанией на другой даче и держим сообща кухарку, кроме того, у меня заведено, на всякий случай, собственное хозяйство. Служба занимает у меня всего около 6 часов в день, когда я выхожу на миноноске на рейд стрелять миной от 8 ч 30 м до 11 ч утра и от 2- х до 6-ти дня, остальное время я совершенно свободен, по субботам же и воскресеньям свободен целый день. Живу я на острове Текер-сари на берегу бухточки, где под самым берегом стоит моя миноноска: вообще, тут очень мило и хорошо живется, так что я думаю, вам здесь понравится.
Удобства жизни ничуть не хуже, чем в любом дачном месте, но зато нет ничего похожего на сутолоку и скуку дачных мест. Живется здесь, вроде как в Жердове. Маршрут вам будет весьма несложен: из Петербурга утренним поездом вы выезжаете в Выборг, оттуда каждый день в 3 ч дня отваливает канонерская лодка “Дождь”, которая поддерживает сообщение минного отряда с Выборгом. Перед приездом вы мне телеграфируйте по адресу: Транзундт. Минный отряд. Миноноска № 9, и я выеду вас встретить, если же почему-либо это мне не удастся, то на “Дожде” будут предупреждены о вашем прибытии. Приезжайте, дорогой папа, и чем скорее, тем лучше! Вы меня глубоко огорчите, если не приедете: что Вам здесь будет хорошо, и Вы увидите много интересного, за это я Вам ручаюсь.
XLIV. Кронштадт. 12 сентября 1902 г.
Я только что поступил в минный класс и живу теперь в Кронштадте. Миноноска кончила кампанию 4-го сентября, а 11-го у меня уже были экзамены, так что я, к моему крайнему огорчению, не нашёл никакой возможности уехать куда бы то ни было, тем более, что неделю пришлось возиться с отчетностью миноноски, которая, несмотря на малые размеры судна, достаточно сложна и велика. К экзамену, благодаря всему этому, почти не было времени готовиться, но все, слава Богу, обошлось благополучно, и я выдержал хорошо. Нас принято 30 человек, в том числе два болгарских офицера. Конкуренции не было, да и экзаменовали пустяшно. Сегодня начались занятия. Премудрости в нас накачивают бездну, заниматься придется очень серьезно. Лекции начинаются в 9 ч утра и продолжаются до 3-х, с маленькими перерывами в 20 мин. С 3-х до 5 время свободно, а с 5 до 9 вечера идут практические занятия. Как видите, времени уходит изрядно. Особенно громадны курсы электричества, физики и химии, не считая специальных предметов.
Живу я вместе с моим товарищем Ждановым (Борис Константинович Жданов погиб геройскою смертью в Цусимском бою: он не захотел оставить свой корабль “Адмирал Ушаков” и пошел вместе с ним ко дну. Был шафером на свадьбе у лейтенанта Вырубова. – Ред. изд. 1910 г.).
“Мы наконец в Кронштадте."
Занимаем мы мебелированную квартиру в три комнаты, очень чистенькую и удобную. Главное, хорошо то, что квартира вполне в нашем распоряжении, так как других жильцов нет, а старушка-хозяйка исполняет обязанности прислуги и заботится об нас лучше всякой няньки. Эта Матвеевна довольно оригинальная личность; она уже 24 года сдает квартиру морским офицерам и за свою заботливость пользуется вполне заслуженной известностью и любовью чуть ли не во всем нашем флоте.
Лето у нас, к сожалению, омрачилось очень грустным происшествием: застрелился один из командиров миноносок лейтенант Колокольцов, назначенный на миноноску №32 вскоре после вашего отъезда. Он поселился с нами на большой даче, куда мы перебрались уже без Вас. Это был вполне нормальный человек, по-видимому, не имевший никаких данных к самоубийству, в минном классе он шел и кончил первым. 14 августа мы устроили у себя на даче вечер, на котором было до 70 человек приглашённых, было очень весело, сад был иллюминирован, устроили даже порядочный фейерверк, танцы продолжались до 2-х часов ночи. После разъзда Лесли, Колокольцов и я просидели еще до 4-х часов и весело разговаривали, а на другой день около 1 ч дня Колокольцов совершенно неожиданно для всех застрелился, не оставив никаких записок. Впечатление на наш дружеский текерсарский кружок эта история произвела самое тягостное. Все лето пошло насмарку, и мы были очень рады, когда наконец вернулись в Кронштадт.
На другой день после моего возвращения с Ваших проводов из Петербурга, ко мне совершенно неожиданно явилась мама. Появление ее было чисто феерическое, в 4 ч ночи, когда мы все спали. Я не нашел даже возможности провести ее на дачу, так как там спали Мордвинов и Лесли. Мы с ней просидели на галерее, куда я велел подать самовар. Я старался вести разговор с мамой, не касаясь никаких острых вопросов, что мне и удалось: мы с ней очень мило пробеседовали до 7 часов, когда она уехала в Выборг на чухонском пароходе. Цель посещения мамы мне не совсем ясна, т.к. мне трудно себе представить, чтобы она так сильно хотела меня видеть, впрочем, это вероятно, происходит от моей собственной черствости и привычки к изолированности. Как бы то ни было, в конце концов, мне даже было приятно с ней поболтать, и я жалел, что ей невозможно было оставаться дольше.
В Петербурге я бывал исключительно по делам службы и только случайно попал в Мариинский театр. Я купил себе граммофон с концертным рупором. Он поразительно хорошо передает как пение, так и оркестровые вещи, голос вполне сохраняется, отчетливость замечательная. Фонограф с ним не выдерживает никакого сравнения. Мы им теперь очень увлекаемся, и ему порядочно приходится работать. Советую и вам приобрести такой, он вполне окупает свою цену. Мы пробовали пускать его вечером в открытое окошко: надо было видеть, что делалось на улице. Жаль, что мне не удалось побывать а Жердове, ну, да даст Бог, это еще от меня не ушло.
Мой кронштадтский адрес: угол Сайдашной и Медвежьей улиц, дом Цепова, кв. 9. Можете адресовать и в минный класс.
XL V. Кронштадт. 3 октября 1902 г.
У нас теперь занятия в полном ходу: от избытка премудрости просто голова начинает пухнуть. Судите сами: с 9-ти часов утра до 3-х дня у нас три лекции по 1 ч 30 мин, практических занятий с двумя пятиминутными и одним двадцатиминутным перерывами, в 3 ч мы идем домой обедать, а в 4 ч 30 мин должны уже опять быть в классе на практических занятиях, которые продолжаются до 7 ч вечера. Только в субботу лекции кончаются в 1 ч 30 мин дня. Кроме специальных предметов, у нас очень серьезно проходится физика и химия, с прекрасно поставленными практическими занятиями. Курсы по всем предметам огромны, и времени едва хватает. Работать эту зиму придется очень серьезно, впрочем, до сих пор очень интересно, а т.к. нас собралась дружная компания, то даже весело, особенно на практических работах, и я своей судьбой пока доволен.
