По оценке начальника ГУКиС В.П. Верховского (вряд ли он мог быть в восторге от явления нового проекта, оттеснившего проект "Ретвизана") на ожидание чертежей по корпусу может потребоваться целый год, а по механизмам и два. Присутствующие единогласно постановили: не теряя времени на ожидание чертежей от Лаганя, "приступить к немедленной разработке подробных и детальных чертежей на Балтийском заводе и в С.-Петербургском порту, придерживаясь идеи эскизного проекта г. Лаганя". Это двусмысленное решение не было, конечно, украшением собравшихся, но поступать иначе бюрократия не смела. Чтобы гарантировать все характеристики, предусмотренные проектом Лаганя, признали необходимым "допустить некоторое, необходимое по расчетам увеличение водоизмещения свыше 12 900 т". Так вместе с работой в Ла-Сейн, началось одновременное проектирование подобного, но с видоизменениями корабля в Петербурге.
Согласившись без долгих размышлений с параллельной разработкой двух проектов по идее Лаганя и тем окончательно перекрыв дорогу отечественным проектам, П.П. Тыртов резолюцией от 8 июля 1898 г. на журнале МТК № 80 приказал также: "Потребовать по контракту от Лаганя скорейшего доставления чертежей как корпуса, так и механизма заказанного ему броненосца, а при исполнении по новым проектам постройки броненосца ввести все усовершенствования котлов Бельвиля, известные заводу Балтийскому".
Но и это решение все еще не было той развилкой, от которой два проекта могли начать движения каждый по своему собственному направлению. Из предписанных министерством "лаганизированных" (скажем так) проектов отечественных инженеров следовало еще выбрать базовый, а в нем в свою очередь учесть главнейшие конструктивные решения еще разрабатывавшегося во Франции (примерно на уровне современной техно-рабочей стадии) проекта самого Лаганя.
Первым свой такой проект 28 июля представил главный корабельный инженер С.-Петербургского порта Д.В. Скворцов. Водоизмещение по чертежам составляло 13225 англ, т, мощность машины по проекту Балтийского завода увеличили до 16600 л.с. Из-за увеличения габаритов отечественных башен (в сравнении с французскими) средние башни для четырех 152-мм орудий Д.В. Скворцов предлагал заменить одиночными установками в казематах. Со своей стороны Балтийский завод, рассмотрев переданные ему для ознакомления эскизный проект и предварительную спецификацию проекта Лаганя, 30 июля сообщал, что по его оценке водоизмещение броненосца должно составлять 13887,5 т. Дальнейшая разработка проекта заводом сильно затянулась. Но МТК это не беспокоило, он считал свой долг вполне исполненным.
Рассчитывая рассматривать оба проекта одновременно, он продолжал выжидать чертежи Балтийского завода. На запрос, сделанный 30 октября, завод 14 ноября отвечал, что проект может быть готов примерно через месяц. Но и эта задержка не побудила МТК к активности. Он был отвлечен более неотложным на тот момент делом — рассмотрением доставленного наконец, морем (8 октября) в двух ящиках долгожданного проекта А. Лаганя.
Неторопливое по давнему обыкновению разбирательство привело на этот раз в беспокойство даже управляющего морским министерством. Поводом к тому стало письмо от 31/12 декабря 1898 г. назначенного наблюдающим за постройкой во Франции броненосца и крейсера капитана 1 ранга И.К. Григоровича (1853–1930). Наблюдающий был явно обескуражен тем странным обстоятельством, что за 6 месяцев, истекающих 8 января 1899 г. со времени подписания контракта с заводом "Форж и Шантье", по исполнению его "ровно ничего не делается". Такую задержку фирма оправдывает отсутствием заключения МТК на представленные ему подробные спецификации и чертежи, а также неполучением, несмотря на оговоренный 2-месячный срок после подписания контракта чертежей 305-мм орудий и недоставкой их станков.
По этим причинам фирма, боясь возможных изменений в чертежах, "не рискует приступать к разбивке корпуса броненосца и заказам материалов". Переданное П.П. Тыртову 5 января В.П. Верховским, это письмо вызвало резолюцию, гласившую: "Когда же Технический комитет рассмотрит присланные чертежи и утвердит их, а равно вышлет и чертежи 12-дюймовых орудий. Как же это мы в Новом адмиралтействе хотим начинать постройку по чертежам, которые сам Лагань не считает окончательными".
Письменным докладом председатель МТК вице-адмирал И.М. Диков (1833–1914) и Главный инспектор кораблестроения Н.Е. Кутейников (1845–1906) объяснили, что и Лагань обещал представить чертежи в 2–2,5 месячный контрактный срок, а получены они только 8 октября. Получается, что, затратив на составление проекта 3 месяца, он тоже не очень спешил, хотя имел для руководства утвержденные МТК эскизы и весьма близкий прототип в виде готовых чертежей французского броненосца "Жорегиберри" (этот прототип по корпусу и механизмам был оговорен в спецификации. — Р. М.). Задача же МТК, независимо от текущих повседневных работ, осложнялась одновременным рассмотрением еще 6 проектов — броненосца Крампа и 5 крейсеров. И все они нуждались в очень тщательном разбирательстве, чтобы не дать поводов заводам к сверхконтрактным платежам и недоразумениям.
Здесь бы "его превосходительству Павлу Петровичу" и предложить чинам МТК подумать о выявлении приоритетности в заказываемых проектах с соответствующим усилением (хотя бы временно) узких участков работ инженерными кадрами, опытными специалистами по составлению контрактов. Давно бы следовало совместно с ГУКиС разработать и форму давно напрашивавшегося универсального типового контракта и такой же формы для составления спецификации. Но на такую работу, пусть и обширную, но обещавшую неисчислимые для казны выгоды, члены МТК были не настроены. Ведь это подрывало основы прочно удерживаемой ими в своих руках монополии на творчество.
Они считали весьма большим достижением создание небольшой оперативной группы прикомандированного (из состава Балтийского завода) старшего судостроителя Н.В. Долгорукова (1849–1918) и помощника инспектора кораблестроения Н.Е. Титова (1846–1918). Проект Лаганя все время был их главной заботой, и только теперь они успели "проредактировать до мелочей все наши требования". А их "при всем стремлении воздерживаться от излишней критики" только по кораблестроению набиралось до 60. Печальнее всего было то, что замечания, оказывается, касались лишь деталей. В "главных размерениях и обводах" никаких изменений не требовалось. Об этом фирме было будто бы сообщено еще 17 декабря.
Но и на этот раз никаких кардинальных перемен в составе, деятельности и распределения обязанностей среди членов МТК, не произошло. И равнодушному, в сущности, к вопросам кораблестроения Управляющему морским министерством оставалось лишь задаться ни к чему не обязывающим риторическим вопросом (в резолюции от 8 января) о том, когда же Лагань сможет получить-таки утвержденные МТК чертежи, если каждому из отделов придется потратить на свой отзыв столько же времени, сколько потратил кораблестроительный отдел. "Ведь таким образом, — почти в отчаянии завершал министр свою резолюцию, — я не уверен, что Лагань приступит к постройке броненосца в 1899 году и будет всю вину сваливать на нас".
На это из МТК докладом от 9 января степенно отвечали, что журнальная сводка замечаний уже составлена, а к задержке чертежей и откатных частей 305-мм орудий МТК и вовсе не причастен. Эти чертежи только что получены от заводчиков (хотя и здесь были возможности ускорить дело. — Р. М.) и будут рассмотрены по истечении требующегося для этого двухнедельного срока. Но это, полагал МТК, не должно давать французам повода для задержек работ. Ни диаметр башен, ни вес менять не предполагается.
